Слушая Абакара, я припомнил, что видел Мантаева на каком-то совещании, где он держал речь, — кругленький, краснощекий, с франтоватой прической, белые манжеты выглядывали из рукавов костюма…
Вначале, когда, по указанию сверху, ферму только создали, рассказывал зять, к свиньям никто не подходил, и они чуть не подохли с голоду. Сам Мантаев, из жалости, рано утром и по ночам, чтобы не видели аульчане, сбрасывал корм животным с крыши — не дай бог коснуться „скверной твари“.
От Абакара я узнал много такого, что по-настоящему взволновало меня. Я даже записал кое-какие факты, помня, что придется говорить в райкоме, и уже очень хочу этого разговора».
14
Мурат Кадырович куда-то торопился, и, пока Второй подробно докладывал о положении текущих дел, руки его то тянулись к телефону, то перебирали бумаги на столе, и вообще он как-то странно трясся, словно был не человек, а давно заведенный автомобиль, который вот-вот умчится.
Первый секретарь постоянно в разъездах, и Алимову кажется, что ему некогда думать, углубляться в суть вещей. Вот и сейчас он слушает Салавдина Алхановича, а сдвинутые брови и морщинки на желтом лбу говорят о том, что мысли его далеко.
Но когда Салавдин Алханович кончил докладывать, первый секретарь улыбнулся:
— Я в курсе всего: и статью о Бекишевой читал, и с самой Бекишевой беседовал — она подходила ко мне сама, еще на той неделе, когда я осматривал их хозяйство, просила реабилитировать, снять с нее позор…
— Позор! — Салавдин Алханович саркастически усмехнулся. — Она сама позорит имя комсомолки. Я считаю, Мурат Кадырович, что газета должна раздолбать и Бекишеву, и ее жениха, этого дипломированного невежду, живущего старыми представлениями!
— А что думает редактор? — обратился к Алимову первый секретарь.
— Думаю, что правы древние кумыки, утверждавшие: вставленным глазом белого света не увидишь. Если не тянется человек душой к делу, толку не выйдет, как бы мы этого ни хотели. Если раздолбаем Бекишеву, как говорит Салавдин Алханович, мы ничего этим не добьемся, лишь разобьем судьбу молодых.
— Тем самым поощрив тех, кто свои личные интересы ставит выше общественных, — вставил Салавдин Алханович.
— Мы с Салавдином Алхановичем этот вопрос уже обсуждали, — продолжал Алимов. — Но мы не вполне понимаем друг друга, поэтому я обращаюсь к вам, Мурат Кадырович. Салавдин Алханович, как вы сами только что слышали, требует разносной статьи, а я упираюсь, потому что не убежден, что выращивание свиней и наших условиях — главная задача сегодняшнего дня. Кроме того, я не уверен, что тут таятся какие-то общественные интересы, к которым постоянно апеллирует Салавдин Алханович.
