— Валлах, можем, еще как можем! — просиял Игитов.
— Вот и надо закрепить этот темп, эту четкость, — сказал Алимов.
— Закрепим на сегодняшнем банкете, — засмеялся Галич. — Как думает директор типографии? — Володя похлопал Игитова по плечу, и его полушубок издал такой звук, какой раздается, когда вытряхивают палкой ковер, кстати сказать, над плечом Игитова поднялось облачко пыли.
— Валлах, закрепим! — радостно кивнул Игитов.
В кабинет заглянула Муслимат Атаевна.
— Детки, ждем к столу! — сказала она совсем по-домашнему.
Стол был накрыт в секретариате, окна от чужих глаз занавешены газетами.
Вначале все держались очень скованно, чинно, громко и настойчиво ухаживали друг за другом:
— Вы рыбку будете?
— Разрешите, я положу вам салату?
— Позвольте салфетку?
— Разрешите налить вам сухого?
Через полчаса всю эту чопорность как ветром сдуло…
— Сегодня праздник наших доблестных солдат, офицеров, генералов, — начал свой тост Алимов, — сегодня праздник мужчин. Среди нас есть фронтовики, люди прошедшие сквозь пламя войны, — Алимов посмотрел на Варисова, тот сидел, не поднимая головы. — В их числе наш старший товарищ и опытный журналист Махтибек Варисович Варисов. Я предлагаю выпить за его здоровье, пожелать ему долгих лет жизни и беспокойства… — все сидевшие за столом насторожились, — творческого беспокойства, дорогие товарищи!
Все облегченно вздохнули и стали чокаться с Варисовым и друг с другом.
— А помнишь, Махти, — крикнул Игитов с дальнего конца стола, но звон стаканов и общий шум застолья заглушил его голос. — Помнишь, Махти, нас провожали вместе! — не унимался Игитов.
— Еще бы не помнить, — бесстрастно ответил Варисов, — ты и тогда мешал мне.
— Как мешал? — удивился Игитов.
— Все время врывался в круг и не дал мне как следует потанцевать с любимой девушкой.
Все засмеялись.
— Слушай, Игит, а разве с Чабуваловым вы на фронте не встречались? — с невинным видом спросил Галич.
— Какой там Чабувалов! — красный от выпитого, Игитов презрительно махнул рукой. — Он и близко на фронте не был!
— А он хвастался, что ты был под его командой, — не унимался Галич.
— Да ну его, слушай больше! — возмутился Игитов. — Только он приехал редактором — заходит в типографию, кричит, шумит. Я терпел, терпел, потом говорю: «Подожди, дорогой товарищ, кем ты будешь?» — «Редактор», — говорит, «Таких редакторов, — говорю, — я видел восемь штук, все ушли, а типография и товарищ Игитов остались на месте».
Теперь пили без тостов, хотя тосты участились, один Игитов сказал не меньше десяти.
