— Что-то барахлит твоя машинка! — небрежно бросил я Хакиму. — Ну, давай, шуруй, вкалывай, а мне надо в правление, дела.
— Пока, — дружелюбно сказал маленький Хаким, мой пионер бывший, — трактор у меня старый, — добавил он смущенно.
— Ничего, ничего, это дело поправимое, — похлопал я его по плечу, — обожди, я вернусь, будет тебе новый трактор!
Я вскочил на гнедого и уехал с дальнего удела раньше, чем думал.
Первые метров семьсот, пока я оглядывался и видел, что Хаким перепахивает мой заход, на душе было неловко, что так опозорился, а потом, глядя в яркое небо, жмурясь от солнца, вдыхая нежные запахи оттаявшей зелени, я перестал думать об этом. Мысли мои снова устремились к моему будущему. Оно ведь было уже не за горами.
Почувствовав, что проголодался, я пустил гнедого шагом, достал хлеб и сыр, мысленно поблагодарил маму за то, что она не отпустила меня без еды, и с удовольствием принялся за трапезу.
Мама говорит, что уже нашла мне невесту. Вспомнил я и усмехнулся: мама хочет, чтобы я быстрее женился.
— Тахта наша, — говорит, — совсем опустела, скорей женись, хочу своих внуков нянчить, колени мои совсем холодеют без внуков!
Жениться… на ком? Не на этой же засватанной девчонке, она только школу оканчивает. Единственная была — Ася. Прохлопал, идиот! Возомнил о себе! За что и наказан по заслугам. Этот ее муж, ходят слухи, не сегодня-завтра станет проректором университета, еще тридцати нет, а такой видный ученый, говорят, ему в МГУ, где он учился, дипломную работу зачли кандидатской, — такое бывает редко. И красивый, симпатичный во всяком случае. Эх, болван я, болван!
15
И вот по приезде из дому, систематизировав свои записи и другие материалы, привезенные из родного колхоза, я пошел к своему руководителю, доценту.
Он принял меня холодно, даже головы не поднял, мельком взглянул исподлобья и ткнул пальцем на кресло подле стола.
Я сел, обиженно поджав губы.
Портрета академика Вильямса за его спиной больше не было, на стене зиял серый пыльный квадрат.
Он еще минут пятнадцать что-то записывал в толстую тетрадь мелким, бисерным почерком, наконец, удостоил меня вниманием.
— Что вы хотели?
— Я, как же, я вот дипломную, в колхоз ездил, материал собрал, хотел…
— А-а! Это вы, — казалось, вспомнил он, и на лице его выступило некое подобие улыбки. — Собрали материал?
— Собрал. Вот, — и я положил перед ним на стол пухлую папку.
— Возьмите ее, возьмите, — поспешил он отодвинуть мою папку.
— А разве вы не посмотрите?
