Его дом на сваях, самый большой и высокий в здешних краях, оставил ему отец. О доме этом, построенном из дерева, Тин слышала еще в детстве, будто он сто́ит всех домов по одну сторону улицы, что возле базара. Стены и пол — из дерева, а крыша черепичная. Четыре больших помещения и кухня. Впервые, спустя лет сорок, Тин подошла к лестнице этого дома, собираясь оставить на земле, у нижней ступеньки, деревянные сандалии.
Капитан и его мать ждали ее на лестнице. Мать когда-то была подругой Тин. В деревне ее звали Ут Ньо — Меньша́я и Младшая, потому что она не только была младшей дочерью в семье, но и младшей женой помещика. Это была невысокая и щуплая старая женщина. Она спустилась по лестнице и радушно встретила Тин.
— Что вы, что вы, проходите в сандалиях, Тин. Соседи, а в кои-то веки вы в гостях у нас. Мы ведь с вами ровесницы, а вы вон как молодо выглядите.
— Что с вашей снохой, Ут?
— У нее начались схватки.
Ут Ньо взяла Тин за руку и повела вверх по ступеням. Но все же Тин не забыла снять деревянные сандалии на последней ступеньке, прежде чем войти в помещение. Посреди комнаты горела калильная лампа, и в свете ее ярко поблескивали полированные половицы из черного дерева.
— Здравствуйте, тетушка Тин! — приветствовал ее, наклонив голову, мужчина лет под сорок в голубой пижаме.
Это и был капитан Лонг. Выглядел он сейчас совсем не так, как всегда: перед нею стоял просто муж, растерянный, встревоженный, как и все прочие мужья, не находивший себе места во время жениных родов.
— Ах, тетушка, жена моя мается ужасно. Вцепилась руками в кровать и стонет!
— Да? Почему же вы не отвезли ее в больницу? Там ведь условия получше.
— Э-э… Так-то оно так…
— Он и хотел сперва увезти ее, да я не дала, — призналась Ут Ньо. — На дворе вон ни день ни ночь, машину будет трясти в дороге, да еще, чего доброго, угодили бы в засаду.
— Кто же поднимет руку на роженицу?
— Знаю-знаю, но в машине ведь ехали бы и сын, и солдаты — все вооруженные. Далеко ли до беды…
— Я, уважаемая, совсем уж решил ехать, но вспомнил потом про вас и понял, везти ее куда-то там ни к чему… Тем более я и сам обязан своим существованием именно вам.
— Неужто вы знаете об этом?
— Откуда ему знать! Я ему напомнила.
— А-а.
— Прошу вас, пройдите к жене. Она так мечется.
— В какой она комнате?
— Здесь. — Капитан, указав рукой на дверь, повел повитуху в спальню своей жены. От волнения он спотыкался на гладком полу.
Ведь жена его мучается схватками, а не он, почему же у него волосы дыбом торчат? Тин, следуя за капитаном, разглядывала его с головы до ног. Она вспомнила вдруг, что он привез сюда с собой всего двух солдат. Никого, выходит, не боится. Как же так? Досада и беспокойство грызли Тин.
