— И вправду, — начал я, после того как Понто умолк, — сопоставляя твой рассказ со всем, что я читал, я вижу теперь, что Вальтер и Формозус — благородные, сильные люди, полные самоотвержения и совершенно незнакомые с твоей хваленой житейской мудростью.
— Гм, — возразил Понто со злостной усмешкой, — в том-то весь и вопрос! К моему рассказу нужно присоединить сообщение о двух обстоятельствах, о которых никто в городе не знал и о которых я слышал от своего господина, а отчасти и сам узнал о них, внимательно следя и подслушивая. Любовь Формозуса к богатой дочери президента вовсе была не так сильна, как думал об этом старик, потому что во время высшего развития этой губительной страсти молодой человек не переставал после дневного отчаяния посещать по вечерам самым аккуратным образом молоденькую, хорошенькую модисточку. Когда Ульрика сделалась его невестой, он вскоре увидел, что эта ангельской доброты фрейлейн обладает специальным талантом при удобном случае моментально превращаться в дьявола. Кроме того из верных источников он получил сведения, что фрейлейн Ульрика имела в резиденции совершенно достаточные опыты в любви и в любовном счастии; тогда Формозусом овладел приступ благородства, вследствие которого он уступил богатую невесту своему другу. Вальтер, видевший Ульрику в различных общественных местах в полном блеске самых нарядных туалетов влюбился в нее по уши. А для Ульрики было довольно безразлично, кто из двоих — Формозус или Вальтер — будет ее супругом. У этого последнего действительно была прекрасная должность, однако при исправлении ее он столько покуролесил, что предвидел скорую отставку. Тогда он предпочел заблаговременно отказаться от должности в пользу своего друга и таким образом, посредством акта, имеющего все признаки благородства, Вальтер спас собственный престиж. Три тысячи талеров, вложенные в солидные бумаги, были вручены некоей старой, весьма добропорядочной матроне, которая называла себя то матерью, то кормилицей, то прислужницей хорошенькой модистки. В истории с получением трех тысяч талеров она играла двойную роль: получала деньги как мать, передавала деньги как прислужница, причем за услугу получила хорошее вознаграждение. Названная модистка есть именно та девица, которая, как ты, Мурр, сам видел, только что вместе с Формозусом выглядывала из окна вслед за ушедшим господином. Впрочем оба, и Формозус, и Вальтер, надлежащим образом уразумели благородство взаимного их поведения, и, чтобы устраниться от обоюдных похвал, долго избегали друг друга. Сегодняшняя встреча их была совершенно случайной и, как мы видели, до крайности сердечной.
