— А ты сними их, свои шпоры, — посоветовал Котовский. — Раз конь боится щекотки — управляйся нагайкой, по-казачьи! — Приглядевшись к огромным шпорам Христони, усмехнулся: — Разве у тебя шпоры? Вилы, а не шпоры! Такими острогами можно быка укокошить!
Христоня затянул подпруги, вскочил в седло и, отставив ноги от боков лошади, осторожно потрусил к голове колонны. Подъехав ближе, он придержал коня и поглядел на комбрига такими глазами, словно его совет снять шпоры прозвучал как кощунство:
— Какой же я буду котовец, товарищ комбриг, без этих самых джур-джур, без шпор, значит? Нет уж, без шпор да без хорошего коня котовец не котовец! Завтра же добуду себе настоящего скакуна. Чтоб был как фок[5], как пуля!
— Если только польского, в честном бою, тогда будешь котовец! — громко одобрил комбриг и дал команду головному эскадрону трогать дальше.
Христоня, сопровождаемый смехом и шутками, мокрый и прилизанный, тронул виновницу потешного случая и поехал по обочине дороги к своему эскадрону.
Солнце уже стояло высоко и сильно припекало.
Бригада проделала немалый путь, и надо было кормить лошадей. Котовский поглядел на часы и, подняв руку, остановил колонну неподалеку от молодого осинника.
— Заводи лошадей в рощу! — дал команду Котовский и направил Орлика к неширокому проточному ручью.
Конные и пулеметные эскадроны, батарея и обоз спешились и устремились в осинник, наполнив рощу характерным шумом кавалерийского лагеря.
Котовский слез с коня, бросил поводья на руки коновода и пошел к ручью. За ним следом пошли начштаббриг Юцевич, замкомбриг Ульрих, командир второго полка Криворучко и небольшая группа штабистов.
Остановившись, Котовский поглядел вокруг, сделал руками несколько гимнастических движений и, прищурившись на отблески солнца, сверкавшие на поверхности ручья, улыбнулся:
— Место для бивака подходяще: и роща и ручей как по заказу!
— Место преотличное! — согласился начальник штаба, вынимая бинокль из футляра. — Только жить да радоваться.
Котовский поманил пальцем своего адъютанта и приказал вызвать ветеринарного фельдшера из дежурного эскадрона.
Ветеринар Симаков оказался поблизости. Услышав слова Котовского, обращенные к адъютанту, он быстро вышел из рощи и подошел к комбригу.
— Я здесь, товарищ комбриг! — сказал Симаков, застегивая кожаную куртку.
— Сделай-ка, фельдшер, пробу воды да не медли. Времени для отдыха в обрез.
— А проба готова, товарищ комбриг, — стукнул каблуками Симаков и, покрутив щепотью пальцев посеребренные годами усы, вытянул руки по швам.
