– Мама, – Гандива бьёт кулаком по столу. – Зачем мне доказывать кому-то своё превосходство?! Я ведь не…
– Да, ты и не должен. Потому что это очевидно!
– Мам, хватит!
Гандива знает, что слова матери очень далеки от истины. Он, конечно, старается и делает всё, что от него зависит, дабы дотянуться до заветной планки, задранной матерью на неимоверную высоту. Но ему всегда не хватает двух-трёх сантиметров. Даже в прыжке. Гандива догадывается, что эти жалкие и никому не нужные сантиметры разочаровывают маму. Он понял, что не оправдал высоких материнских надежд ещё в пятилетнем возрасте, когда не смог решить тремя дифференциальными методами детскую задачку про свинку и поросят.
Гандива знает, что ему никогда не дотянуться до матери.
А его мать – Мария 1448 – в своё время была лучшей студенткой факультета пространственных трансформаций. Триумфальный путь абсолюта ей помешала продолжить капсульная катастрофа, после которой беднягу пришлось собирать по частям. В университет она так и не вернулась – запретили по состоянию здоровья. И мама даже сумела с этим смириться. Вот только когда у неё, благодаря дорогущему методу экстракорпоральной гестации, появился сын, она принялась воплощать разрушенные мечты в нём.
Поэтому Гандива лучше других понимает, как мама страдает, не находя в нём собственного безупречного отражения.
Он, конечно, мог бы позволить себе быть самим собой. Он мог бы не тянуться к звёздам и хватать заслуженные восьмидесятки с хвостиком. Мог бы, если бы не любил мать. Жить по возможностям, не напрягаясь, означает причинять ей боль. И Гандива прыгал, как дрессированная собака, с первого этапа. С первых учебных дней.
– Завтра – организационный сбор, – мама снова улыбается и пытается выглядеть бодрой. Но Гандива понимает, как мучает её произошедшее. – Оденешь новый костюм.
– Но он белый! – возражает Гандива.
– Белый – цвет истинного лидера. Пусть эти ребята знают, кто и чего стоит.
– Мне не нужно самоутверждаться за счёт других, мама! Когда ты уже поймёшь это!
– Конечно, не нужно, – мама улыбается, словно издеваясь. – Они сразу увидят, что мой сын лучший.
Гандива отводит взор, пытаясь скрыть смятение. Меньше всего на свете он хочет выделываться дешёвыми способами. Особенно среди пре-имаго, испытывающих трудности с общением. Ещё меньше он хочет гиперопеки. Только объяснить это всё матери, не расстроив её, он не может. Если он удосужится открыть рот сейчас – всё закончится рыданиями. Как и в прошлый раз.
