— Так… — Я откашлялся и чуть не потерял сознание от боли в груди. Медленно вдохнул, наполняя легкие битым стеклом пополам с гвоздями. — Так мы… не разбились?
— Не знаю, как это классифицировать, — развел руками Разрушитель. — Брик телепортировал самолет успешно, после чего потерял сознание. Пилотам пришлось экстренно садиться. Самолет триумфально проехался по Ленинскому проспекту и протаранил здание МВД, не вписавшись в поворот. Иди речь об автомобиле, я бы однозначно сказал, что разбились. Когда же говорят о самолетах, под «разбились» обычно понимают немного иную картину.
Я, стиснув зубы, вдыхал и выдыхал, с каждым разом все глубже, разрабатывая легкие. С каждым вдохом в голове откладывался новый вопрос, и я долго не мог решить, какой из них важнее.
— Где…
— В морге, — пояснил Николай Васильевич. И, должно быть, прочитав что-то на моем лице, спохватился:
— Или вы хотели поинтересоваться Марией? Она наверху, в ПИТ, у нее разрыв легкого, но жизни в настоящий момент ничего не угрожает.
Вдох, выдох, вдох…
— Я хотел спросить, где эта гребаная форточка?
Николай Васильевич улыбнулся по-настоящему, показав желтые от никотина зубы.
— С вами приятно иметь дело, Дмитрий Владимирович. Так и думал, что вы еще пригодитесь — потому и жду вашего пробуждения. Мое альтер-эго очень хорошо о вас отзывается, но я — старой закалки. Верю, что пока не увидишь, как человек просыпается после авиакатастрофы, ничего о нем не узнаешь. А форточки, увы, нет, это была фигура речи. Мы, повторюсь, в морге, тут всегда холодно.
— Альтер-эго, — усмехнулся я. — Дурдом. Как… нет, правда, как это у вас произошло? Как вы так спокойно ко всему этому относитесь? Внутри вас чужое сознание…
— Не такое уж и чужое. — Николай Васильевич встал, оправил темно-коричневый пиджак. — Мы неплохо сроднились. Как произошло? Мне было шесть лет, я играл в песочнице во дворе, как вдруг в голове зазвучал мальчишечий голос. Он назвал меня по имени и предложил дружить.
Я в этот момент пытался слезть с каталки и вроде был твердо уверен в своих ногах, но, услышав последние слова, чуть не упал. Схватился за каталку и еще раз пристально посмотрел на Николая Васильевича. Если ему не хорошо за пятьдесят, то в авиакатастрофе у меня серьезно пострадал мозг.
— Что-то тут не так, — заметил я. — Разрушитель появился на Земле только семнадцать лет назад.
— Да? — Озадаченным Николай Васильевич не выглядел. — Ну, значит, с катушек я слетел гораздо раньше.
