Повторишь ли ты свои слова, когда все узнаешь?..
Больше всего на свете я хотел ей признаться, но и без одергиваний Разрушителя понимал, к чему это приведет. Ма́шины мысли прочитает Принц и задумается об истинных мотивах моих поступков. Даже если и не сообразит сразу — насторожится. А мне его настороженность ни к чему.
— Спасибо. — Я сжал ее ладошку и тут же расслабил пальцы.
«Дмитрий Владимирович, — позвала тьма внутри меня. — Есть новости, хорошие и плохие».
Я отвернулся, сделал вид, что смотрю в окно, на самом деле зажмурился, чтобы снова оказаться в черном зале.
— Что-то получилось узнать?
— Многое, — откликнулась тьма. — Проанализировали записи с камер наблюдения, на них есть Юля. Немного поработала над внешностью, но несерьезно, с косметичкой явно не дружит, опознается на раз. Кроме того, в кадр попал ее компаньон.
— Александр… — Я забыл названные Бриком еще в зале ожидания фамилию и отчество.
— Этот парень перебрал за свою карьеру все имена в алфавитном порядке и сейчас зашел на второй круг. Урожденный тезка вашего сына, Константин Завадский, у нас и за рубежом более известный как Кай.
— У нас и за рубежом? — Кажется, это я пробормотал-таки себе под нос. — Прошу, скажите, что это какой-то популярный певец…
— Это популярный певец.
— Серьезно? — Теперь я точно сказал вслух, одновременно открыв глаза.
В толстом стекле увидел свое отражение и, на заднем плане, обеспокоенное лицо Маши.
«Нет, конечно. Я просто решил исполнить вашу просьбу, ведь она может стать последней».
— Дима! — Маша коснулась моего плеча. — Что с тобой?
Самолет тряхнуло. Народ заволновался, послышались возмущенные голоса.
— Все хорошо, — поморщился я. — Задремал.
Маша заговорила о том, как переживала смерть матери, но Разрушитель чем-то щелкнул у меня в голове, и звук пропал.
«Отрубил фон, — пояснил он. — Там ничего интересного, и вряд ли вам это пригодится. Кай — преступник. Вор, аферист, отчасти — хакер. Из той редкой породы, что сохранилась исключительно в кино: чертовски умен, ни в чем не нуждается, а делает то, что делает, исключительно из спортивного интереса. Ни мотивов, ни границ. Однако не настолько умен, как полагает. Достать его не составит труда».
«Почему же до сих пор не достали? Если он такой опасный преступник…»
Самолет тряхнуло снова, и на этот раз я чуть не прикусил язык. Будто колесом угодили в яму.
«Я не сказал „опасный“. Видите ли, Дмитрий Владимирович, критерии добра и зла в некоторых сферах размыты. Такие люди, как Кай, оцениваются иначе, с точки зрения пользы, которую они могут гипотетически принести. Кай может быть очень полезен, поэтому он все время находится в поле зрения серьезных людей. Примерное время, за которое на него получится выйти, — двадцать четыре часа. С поправкой на тех людей, с которыми мне придется войти в симбиоз — немного дольше».
