Далила Латтанци, гневно сопя, высыпала в подставленную ладонь требуемую сумму, но не удержалась от замечания:
— Не надо, молодой человек, завидовать! Богат тот, кто экономить умеет.
— Было б что экономить — все бы экономили. Да, народ?
Народ, столпившийся в крохотном помещеньице, поддержал Рокко дружным гулом. Далила, тут же умолкнув, взяла коньки, протянутые Рокко, и поспешила удалиться. А к конторке уже протиснулась следующая желающая.
— Куда без очереди? — прикрикнул Рокко. — Самая умная, что ли?.. А, это ты? Заходи. — Он открыл дверцу и впустил за конторку Энрику. Она быстро проскользнула к нему, увернувшись от брызжущего искрами света шарика — их штук десять летало по комнате, светло было как днем. Прикрыв дверку, Рокко бросил незаметный взгляд на безымянный палец левой руки Энрики. И вздохнул с облегчением.
Передавая следующую пару коньков, Рокко про себя отметил, что все вроде бы вернулось на круги своя, и улыбнулся. Тут же Энрика заговорила ему на ухо:
— Ты надолго тут?
— Сейчас уйдем, только штуковину одну устрою.
Рокко провел рукой над банкой с мелочью, потом сделал несколько пассов перед стойкой с коньками и повернулся к очереди:
— Мне нужно отойти по важному делу. Коньки берем сами, пять монет за пару. Кто попытается обмануть — у того руки отсохнут, я предупредил. Подлечить потом — подлечим, но это уже сотня медяков, она же — серебряная. Кто выгоду считать не умеет — у соседей спрашивайте.
Рокко взял со стойки две пары коньков и, подхватив Энрику под руку, вытащил ее наружу, выставленным вперед локтем расталкивая людей. Оказавшись на улице, они направились к длинной скамье перед катком. Нильс уже успел всех организовать. По льду смешно ковыляли малыши, поддерживаемые родителями, а молодежь стояла вокруг и беззлобно смеялась.
— Ну что, синьора Моттола, не изволили передумать? — нарушил молчание Рокко, усаживая Энрику на скамью.
— Отстань, а? — взмолилась Энрика. — Ну чего ты как этот? Без того тошно, ты еще…
— Извини, — невозмутимо отозвался Рокко. Присев на корточки, он распускал шнурки на ее ботиночках. — Мне, поверь, не все равно, вот и беспокоюсь. Так, просто, на всякий случай замечу — хочешь, слушай, а хочешь — мимо ушей пропускай. Работу поменять всегда можно. Денег на кусок хлеба раздобыть — не велика проблема. А вот муж — это всерьез и надолго.
Энрика отрешенно смотрела на его руки, ловкие пальцы, развязывающие узел. Потом дернулась, спрятала ногу под скамейку.
