– Дайте руку! – свирепо прошипел он сквозь зубы. Потянулся к ней, и капли воды побежали по мощным мускулам. Амелии хотелось коснуться его. Провести ладонями по бицепсам, очертить контуры кончиками пальцев, ощутить теплоту кожи под холодом воды.
Она попыталась взять его за руку, но ему пришлось податься вперед, прежде чем их пальцы переплелись. Только тогда он дернул ее на себя, подняв с грязного дна и перетащив на место поглубже. Сердце Амелии билось так часто, что дыхание перехватило. Она забила ногами, стараясь встать на твердую почву.
Но ощутила пустоту.
Охваченная неожиданной паникой, она вцепилась в его плечи. Мышцы Ландена напряглись, и Амелия с любопытством всмотрелась в его лицо, пытаясь определить реакцию. Она могла бы поклясться, что уголок его губ дернулся в чем-то, весьма напоминавшем улыбку. Его первую с момента возвращения в Лондон улыбку.
– Нам следовало бы начать урок на мелководье, – заметила она в надежде, что он вернет ее ближе к берегу, где она будет чувствовать ногами дно.
– Мы не можем провести здесь целый день, а вы только намочили пальцы в луже. Нужно начинать.
Его повелительный тон послал дрожь удовольствия по ее коже. Как она сумеет смотреть на него в гостиной, одетого по моде, после того, как ощущала его гладкую кожу, каждое движение мышц, отныне навсегда запечатленное в памяти. Она никогда не забудет его, если только каким-то способом не изгонит из головы неуместные образы.
Вода лилась с его волос на предплечья, которые Амелия продолжала крепко сжимать. Ей безумно хотелось зарыться руками в мокрые волны, откинуть их со лба, но она продолжала молчать и не шевелилась. Впервые в жизни она так смело касалась мужчины. Никакие поцелуи и объятия, пережитые за несколько лет, не могли дать представления о том, что это такое – близость едва одетого мужчины.
А Ланден был прекрасен.
Ожидая дальнейших наставлений, она крепче сжала пальцы.
«Проклятье!»
Какой дьявол превратил их договор в пытку? Разве холодная вода не должна была унять возбуждение?
Вместо этого вид напрягшихся сосков Амелии, натянувших прозрачный батист сорочки, заставил его плоть затвердеть и едва не разорвать подштанники, несмотря на температуру озерной воды.
Ему ни к чему себе лгать. Он пропал, как только увидел ее входившей в воду, такой же таинственной, как лесная дриада. Он наблюдал за ней издалека. Волшебница в розовых рассветных лучах. Темные волосы и зеленые глаза. Олицетворение прелести. Буйной красоты. Недаром сейчас он тверже камня.
