– Вам следует продать дом, уладить дела и уехать. Зачем рисковать, что вас обличат, когда все можно решить без гнусных сплетен и неприятных слухов?
Неужели этот чертов Нилуорт так легко читает его мысли? Он что, ясновидящий?
– Я буду решать свои проблемы, как посчитаю нужным, без ваших уверток или загадочных советов.
За десять лет почти ничего не изменилось. Лондон оставался таким же непрощающим, как всегда. Ландену необходимо было избавиться от всех напоминаний о прошлом, от первого до последнего. Бекфорд-Холл еще никогда не казался ему более привлекательным. Убраться, наконец, из этого адского города с его глупыми правилами и заранее выведенными заключениями. Пусть он потеряет Амелию, но это казалось подходящим для него наказанием. Он ее недостоин.
Но какими бы разумными ни были рассуждения, выводы больно его ранили. И он знал, что эта рана никогда не заживет.
– Хорошо. Позже мы поговорим о нашем деле, – кивнул Нилуорт. – Пока вы не натворите новых бед, прошлое останется в прошлом.
Ланден заметил свирепый взгляд Амелии. Она тоже презирала Нилуорта.
После его ухода Ланден, как мог, постарался ее успокоить.
– Все это неважно, Смутьянка. – Он надеялся, что нежное прозвище погасит горевший в изумрудных глазах гнев. – До конца недели мы оба избавимся от этого города.
Амелия опустила глаза, и он так и не понял ее реакции, хотя она явно расстроилась. Что стало причиной: результат стычки с Нилуортом или брошенная Ланденом фраза? Трудно сказать.
Но через мгновение небо осветили яркие желтые искры, а за ними распустились яркие цветы фейерверка.
Ланден встал у Амелии за спиной, так что она плечами опиралась на его грудь, и кольцом рук обхватил ее талию. Девушка, не отрываясь, смотрела на небо. А он упивался ароматом жасминовых духов, шелком черных локонов и отчаянно мечтал прижаться губами к тонкой жилке на ее виске. Но этого он себе позволить не мог.
Сегодня состоится их прощание. Так будет лучше. Любые дальнейшие отношения только растравят раны. Его сердце уже разорвано безумной болью, равной той, которую он испытал, стоя у гроба брата.
Было уже далеко за полночь, когда они расстались. Ланден с бокалом бренди в руке мерил шагами спальню, размышляя о событиях, произошедших с ним за время его пребывания в доме Уиттингемов, и о том, насколько он умудрился усложнить себе жизнь, хотя честно пытался ее облегчить.
Амелия наслаждалась каждой минутой пребывания в Воксхолле. Он знал, что так будет. Плутовка. Он будет тосковать по ней. Ужасно тосковать. Но она заслуживает намного большего, чем обуреваемый сожалениями муж с тяжелым прошлым. Она желала свободы в браке, стремилась к независимости. А он олицетворял нечто совершенно противоположное, причем во всех отношениях. Птица в клетке никогда не будет летать, а он не подрежет Амелии крылья.
