Городской дом стоял, окутанный тенью. Для этого фешенебельного района он был слишком скромным и мрачным. В нем жил Расселл Скотт, имевший ключ к бедам и печалям брата, обладавший информацией, необходимой для того, чтобы раз и навсегда уладить дела Ландена.
Он привязал коня. Поднялся по лестнице и постучал. Но Скотт не ответил. Раздраженный, Ланден постучал молотком еще громче, после чего забарабанил в дверь кулаком. Дверь, наконец, открылась. На пороге стоял незнакомец.
Ланден не дал ему возможности возразить, протиснувшись мимо него в прихожую:
– Я ожидал увидеть мистера Скотта. Я Скарсдейл. У нас назначена встреча.
– Скарсдейл, – со спокойной решимостью повторил незнакомец. – Боюсь, вы зря потратили время. Мистер Скотт больше здесь не живет.
– Вздор. Мой брат, покойный герцог, обеспечил Скотту работу и проживание до самой смерти. Мы обсуждали его завещание вчера на этом самом месте. Вы ошибаетесь.
Ланден помедлил, оглядывая стоявшего перед ним джентльмена.
– Кто вы и почему оказались здесь? Вы арендатор? – продолжал допрашивать он с плохо сдерживаемым гневом, хотя тон его оставался лишь властным.
– Не пойму, каким образом вас это касается и почему вы поднялись на мое крыльцо и ворвались в мой дом?
Ланден снова окинул взглядом незнакомца. Джентльмен средних лет, в хорошей физической форме. Его лицо почему-то казалось знакомым, и интуиция подсказывала, что здесь можно обнаружить немало тайн.
– Вы не ошиблись? Насчет того, кто оплачивает счета и кому принадлежит этот дом. Кем бы вы ни были, я хочу, чтобы вы убрались отсюда.
– Дуглас этого решения не одобрил бы. В своем завещании он гарантировал мои права. Можно было бы предположить, что вы будете чтить его волю, особенно после того, как стали причиной его гибели, ваша светлость.
Эти слова стали неожиданным ударом, и Ландену пришлось приложить усилия, чтобы не отшатнуться. Он действительно стал причиной гибели брата и хорошо это сознавал. Но услышать нечто подобное после всех этих лет, особенно когда он стоял на том месте, где брат испустил последний вздох, было почти невыносимо. Он подошел к буфету, налил бренди и осушил бокал одним глотком.
– Вы, очевидно, много знаете о последнем вечере моего брата, но это мало что доказывает. Возможно, настало время все выяснить, – резко бросил он. Гнев разгорался все сильнее. Почти десять лет он старался скрыть эту тайну, и все же, хотя после его возвращения в Лондон прошло всего несколько дней, уже два человека дали ему понять, что им многое известно.
