«Свобода».
Тело Амелии молило, пульсировало желанием, и она больше не могла ждать ни минуты.
– Пожалуйста, Ланден! Пожалуйста!
Она заставила себя открыть глаза. Выгнула бедра, не в силах помешать нарастающему в душе требованию.
– Пожалуйста!
Он снова стал ласкать ее плоть, и мир взорвался. Здесь, на столе, среди рассыпанных кусочков пазла, в луже разлитых чернил она умерла. И встретила свободу с распростертыми объятиями – свободу, завладевшую ею с невероятной силой. Амелия позволила себе забыться, потерять контроль над собой, лететь на облаке чувственности, перевалиться через край и ринуться в водопад. Вниз, вниз… в забытье, в бесконечность, навстречу эмоции, которую невозможно назвать, но такой необходимой, такой жизненно важной, как биение сердца. Главное – никогда не возвращаться.
Она лежала без сил, пока волны ощущений не улеглись. Пока в блаженство не вторглась реальность.
Что он наделал? В порыве потворства собственным прихотям и безумной страсти Ланден нарушил все обеты, совершил бесчестный поступок. Все сопротивление куда-то девалось, когда он услышал ее молящий шепот. Только эгоистичный подонок мог так повести себя. Забыть обо всем, кроме наслаждения, которого недостоин. Как он мог так предать Мэтью? Настолько не уважать его сестру? Прямо здесь, на столе, не больше и не меньше.
Он молча наблюдал, как Амелия открывает глаза, в которых плескались ленивое довольство и некоторое недоумение. Она села и поправила одежду. Все это время он стоял неподвижно, проклиная себя.
В решающий момент его совесть и добрые намерения не имели никакого шанса на победу. Все, чего он хотел, – затеряться в Амелии, ее сладостной бархатистой коже, чувственных губах. Предложить ей наслаждение… Но какой ценой?
– Вы… с вами все в порядке? – спросила она едва слышно, положив руку на его рукав.
– Да.
Почему она спрашивает? Он кажется расстроенным?
– Амелия, я…
Голос дрожал. Так сложно объяснить причины!
– Ничего не говорите. – Она отошла от стола и одернула юбки. – Пожалуйста. Все равно вы ничего не можете сказать.
Он наблюдал, как шевелятся ее губы. Глаза их почти встретились. Она его презирает? Что же, так ему и надо. Ее реакция не отличалась от его собственной. Но он так и не увидел ее лица. Она промчалась мимо и выскочила за дверь.
