– Помни свои корни, сын! – и фигура тоже осыпалась.
– Будь сильным, брат, – прошелестело сбоку от тонкой девушки, с печалью глядящей на Бурана Эйсона. Тот застонал, кто-то из друзей схватил февра и закрыл его браслет, опасаясь, что парень не сдержит свой разрушительный Дар.
– Помни обо мне…
– Не забывай…
– Я люблю тебя…
– Прощай…
– Прощай…
– Прощай!
Фигуры из пепла все шептали и шептали. Рядом с нами пепел закружил вихрем и собрался в сутулого старика. Он тяжело опирался на трость. Черты испещрённого морщинами лица казались смутно знакомыми.
Кристиан до хруста сжал зубы.
– Дядя?
– Прости, Стит, не хотел тревожить твоего отца, – призрачная фигура закряхтела. – Так что мое последнее наставление придется услышать тебе. Слушай свое сердце.
Старик рассыпался. Я прижала ко рту ладонь. Что происходит? «Белый Цвет» потемнел от прощального праха. Светлые одежды испачкал тлен. Кто-то тихо всхлипывал, остальные стояли, пораженные.
– Ренегаты подожгли Синий Дворец столицы! – закричал, врываясь в зал, запыхавшийся февр. – Множество жертв среди старших родов! Мы должны быть сильными, господа!
Зал всколыхнулся, кто-то закричал. Посыпались проклятия, крики, стоны!
– Кристиан, – прошептала я. – Мне так жаль…
– Жаль?
Он смотрел вокруг потемневшими, злыми глазами. И вдруг с силой дернул мою руку.
– Живо иди за мной!
Моя меховая накидка осталась в гардеробе «Белого Цвета», но я о ней даже не вспомнила. Домой мы неслись, как безумные, из мехомобиля февр меня просто выволок, втолкнул в дом.
– Крис, ты меня пугаешь…
– Это я – тебя? – на его щеках залегли белые пятна. – Игры закончились! Ты знала о нападении? Ты связана с ренегатами? Что ты задумала?
Его пальцы впились в мои плечи, сжимая.
– Говори!
– Что?
От непонимания и страха пересохло в горле. Белый мундир Кристиана был покрыт серым пеплом. Как и мое платье.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь…
– Кто ты такая?
– Твоя… – начала я и осеклась.
– Ну что же ты замолчала? – со злой насмешкой произнёс он. – Продолжай.
– Твоя сестра, – упавшим голосом сказала я.
Понимание оглушило.
– Сестра? – он вдруг впился в мой рот – со злостью, которой я никогда в нем не видела. С отчаянием. С обжигающей жаждой. – Сестра? Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю, дорогая сестра?
Я изо всех сил его оттолкнула, обхватила себя дрожащими руками. Понимание ударило хлесткой пощёчиной. Нет, не сестру целовал Кристиан. А ведь меня ломало от ужаса, что он мог желать Ардену. А он…
– Ты знаешь… знаешь!
