– Что-то? Что-то – что?
– Точно не знаю. Оно было там, среди деревьев. Стояло, и смотрело на меня.
Машка явно встревожилась, и вопросительно посмотрела на Цента. Тот оставался невозмутимым.
– Очкарик, просто опиши, что ты видел, – предложил он. – Это был человек? Мертвец?
– Я не знаю, – глотая слезы, промямлил Владик.
– Ну, у него были руки, ноги, все остальное?
– Я не рассмотрел. Но у него было лицо. Белое лицо. Кажется, это было лицо. И оно было во всем черном….
Владик затрясся, заново переживая тот ужас, который он испытал у родника.
Цент, нахмурившись, произнес:
– Ну, допустим. И что было дальше? Что это существо делало?
– Оно на меня смотрело, – простонал Владик.
– Просто смотрело?
– Да.
– Не нападало? Не пыталось загрызть или покусать? Не покушалось на твою мужскую невинность?
– Нет.
После этого ответа Цент шагнул к Владику, и влепил тому звонкую оплеуху.
– За что? – возмутилась Машка. – Владик просто испугался.
– За то, что этот недоумок поднял панику на ровном месте, – обосновал свои действия Цент. – Ему там что-то померещилось, а он и рад в штаны наложить.
– Мне не померещилось! – с каким-то маниакальным упорством заявил Владик, и тут же получил вторую оплеуху.
– Давай я тебе расскажу, как было дело, – предложил Цент. – Ты пошел к роднику, и, будучи диким трусом, думал о всяких ужасах и монстрах. В лесочке было мрачно, задувал ветер, и ты, накрутив себя думками инфернальными, что-то увидел. Скорее всего – тень от дерева. Или старый пенек. Или ничего – просто почудилось. А дальше классика – навал в штаны, истерика, слезы, крики, паническое бегство.
– Но я точно что-то видел, – не отступал Владик.
Цент снисходительно улыбнулся.
– Если там действительно был какой-то монстр, как случилось, что ты до сих пор жив? – спросил он.
Владик открыл рот, но не нашел, что ответить. Цент попал в точку. Действительно, каким чудом он сумел спастись? Будь чудовище реальным, оно бы не позволило ему сбежать.
Тут-то Владик и усомнился в том, что существо, виденное им у родника, являлось реальностью, а не плодом его воображения. Ведь Цент сказал дело – он действительно славно накрутил себя, пока спускался в ложбину. А что, если все это ему просто померещилось?
Но какая-то часть Владика решительно возражала против такого простого и заманчивого объяснения. Он ведь точно что-то видел там. Что-то. Нечто. Но почему оно, это нечто, не причинило ему вреда? Не успело? Или у этого нечто были какие-то иные планы на его счет?
