Внутри двора играли в войну. Надо было разделить своих на бойцов Красной армии и немцев – то есть на своих и чужих. Тянули жребий. Мой друг Вовка Деготь запросто мог зарыдать, если ему доставалось исполнять немца. Немцы в кино были все как один крючконосые, очень некрасивые и глупые. И, конечно, в конце игры их всех надо было победить. Вовку убеждали, что всё это понарошку, и он шел, утирая сопли.
Тот же двор, Санькина бабушка тихонько внучку на ушко: «Ты с Борькой-то поосторожней – они явреи!»
В одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году «Машина времени» дала первый выездной концерт – в школе номер четыре. Концерт прошёл на ура, мы шли, возбужденные и счастливые, через тёмный пустырь, таща на себе усилители и гитары. Мы вели себя очень неосторожно. Из темноты вкрадчиво поинтересовались, с какого мы района. Когда выяснилось, что мы не с их района, пацаны вдруг нарисовались вокруг нас, и я тут же огрёб здоровенной доской по голове – да так, что временно лишился рассудка. Остальным тоже досталось. Интересно, что на наши гитары и прочую музыкальную утварь никто не покусился – важно было просто навалять чужим. В чистом виде.
В Нью-Йорке негры поселились в Гарлеме (были они в те годы ещё самыми настоящими неграми, а никакими не афроамериканцами). Им построили дармовые муниципальные дома, но чуда не произошло – подарки, упавшие с неба, не ценятся. Чёрные ребята принялись гадить под себя и вокруг, бить стекла, размалёвывать стены и вообще развлекаться по своему разумению. Случайно заехавший на территорию автомобиль разбирался за десять минут – независимо от того, отошел хозяин куда-то или оставался внутри. А совсем недалеко – прямо за Сентрал-парком – располагались чужие. Не, ну а как – во-первых, белые, во-вторых, живут хорошо. Кто же они еще? То, что хорошая жизнь требует приложения некоторых усилий, в голову не приходило. Пусть дураки работают.
Сейчас, конечно, многое изменилось. Теперь это просто небогатый и не очень чистый район Манхэттена. И сюда уже можно спокойно заехать без риска для собственной жизни – например, послушать воскресный спиричуэлс в церкви. Или зайти вечером в джазовый клуб. Что произошло – массовое сознание выросло или просто время всё сглаживает и лечит?
Ничто меня не переубедит в том, что парадигма «наши – чужие» стойко существует либо в детском сознании (и то не во всяком), либо в сознании дегенератов. Ладно, без хамства – в сознании недоразвитом. В таком сознании, особенно если оно ещё массовое, эта идея прочно пускает корни – только кинь горсточку семян, и уже неважно, кто там чужие – фашисты, жидобандеровцы, кавказцы, либералы – вождю видней. Мочи их! И мы тут все будем свои.
