— Но ведь ты не видел ту, которая приходила?
— Шестое чувство подсказывает.
Может, и правда шестое? Кто его знает?
Но пойти за сигаретами для Таиски — это, конечно, слабость. Федя за это себя корил и решил прижать сестру с курением. Стал упрекать:
— Рак легких схлопочешь.
Веский довод, но результатом было лишь то, что Таиска стала хранить свои сигареты не дома за книгами, а в сарайчике.
В день ее рождения неожиданно появился Аркадий. Вернее, не просто появился, а приехал на такси. (День рождения — семейный праздник, Федя его очень любил. Мама с вечера напекла пирожков со сливовым джемом.)
Мама вышла с миской пирожков во двор, чтобы угостить дочь. И тут подкатил Белый, шикарный такой, в новом костюме. Лидия Борисовна спросила его:
— Хочешь пирожков?
Он взял один, должно быть, из вежливости, поблагодарил.
— Пойдем в сад, что ли, — предложила Таиска.
Пошли в цветничок, сели на скамейку. Тут он преподнес ей что-то в розовой коробке.
— Что это? — спросила Таиска.
— Посмотри. На меху.
Тая приподняла крышку коробки.
— Сапоги? Нет уж, избавь, пожалуйста…
— Возьми, прошу тебя!
— Сказала — не возьму, и оставим этот разговор. Давай о другом, — предложила Тая. — Расскажи лучше, где поселился?
— Это неинтересно…
Потом он опять начал:
— Возьми на память…
— Ты что, умирать задумал? Не уговаривай. Иди, а то Клавушка беспокоиться будет.
— Ну и пусть!
— Вот как? И между прочим, откуда у тебя деньги?
Белый усмехнулся:
— Это касается только меня.
Наступило молчание. Белый спросил:
— Опять рассердилась?
— Это касается только меня.
Он взял коробку и ушел. А Федя лихорадочно стал вспоминать. «Розовая коробка… Розовая коробка… Где он видел такие?» И вдруг вспомнил: у Перелясова в сарайчике! И еще мама рассказывала что-то про хищения на железной дороге… А что если между этими фактами есть связь? Но что она говорила? Он тогда почти не слушал. Пришли на станцию разбитые контейнеры, что-то было из них похищено. Но где это было, и что именно похищено? Почему он тогда не обратил внимания? Она ведь рассказывала подробно, а он не запомнил. Отправился посоветоваться с Ленькой. Ленька загорелся:
— Сейчас же к твоей матери!
— Может, подождем когда она с работы придет?
— Дорога каждая минута.
Одолжили велосипед у Игоря Николаевича. Уселись вдвоем. Ленька впереди на раме. Тяжеловато, но терпеть можно. Немного не доехав до места, Федя затормозил и спешился:
— Вот мамина работа, — сказал он и вытер со лба пот. Друзья постояли, посмотрели: свежая щебенка, серый, еще сырой балласт около рельсов.
