Вот на пол полетела самодельная открытка, которую недавно прислала Сергею бывшая одноклассница Маринка. Маринка — девчонка, но тем не менее — лучший друг. Можно даже сказать — свой парень. Маринка год назад вместе с родителями уехала из Староволжска в Оливию, где у нее жили родственники. «Вольный город Оливия» входил в состав Приморской республики, которая тоже когда-то была частью Федерации, но отделилась еще раньше, чем возник Волжский Халифат. В Приморской республике было гораздо спокойнее, хотя она граничила с южными горными странами, которые тоже имели зуб на Федерацию. Приморская республика недавно вошла в НАТО, там стояли американские войска, а с американцами исламисты в открытую связываться не решались. После того, как арабы взорвали атомную станцию недалеко от Лос-Анджелеса, американцы посчитали, что у них развязаны руки. В результате ряда молниеносных операций были ликвидированы несколько одиозных режимов в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Ядерное оружие, правда, американцы не применяли, хотя у них явно чесались руки. Но и без ядерного оружия многие города были превращены в руины, и Сергей не знал, как к этому относиться. С одной стороны, ему до боли в сердце было жалко своих двенадцати-тринадцатилетних ровесников, которые гибли под американскими бомбами. С другой стороны…
С другой стороны, из этих же пацанов террористы готовили фанатиков-камикадзе, которые слепо верили, что попадут в рай, если отправят в ад десяток-другой неверных…
Отец Сергея был более категоричен. «Нужно было закидать их атомными бомбами», — со злостью говорил он.
…Маринка писала Сергею каждую неделю. Письма, как ни странно, доходили быстро.
И вот теперь эти письма лежат на полу, вперемешку с другими письмами. А угрюмый чекист, похожий на помесь гнома с гоблином, вытащил из конверта очередное письмо, вернее, поздравительную открытку, которую Маринка прислала Сергею два месяца назад, как раз ко дню его рождения. Вытащил и читает ее. Сергей отчетливо видел, как шевелятся его тараканьи усы в такт движению губ, а на рябом лице блуждает неприятная получеловеческая-полузвериная улыбка. И Сергей думал об одном: только бы он не забрал этот маленький кусочек картона, добрую весточку от далекого, недоступного друга… Сергей едва сдерживался, чтобы не вскочить с места, он боялся, что эти страшные люди могут забрать с собой все то, что связывает его и Маринку… Он сидел рядом с молчащей матерью и до боли в пальцах стискивал уголок подушки, стараясь не смотреть на черных людей — но они, как призраки, стояли перед его глазами, толстый и тонкий, как чеховские персонажи, только не смешные, а страшные.
