– Вы вообще участвовали в боевых действиях? – с сомнением в голосе спросил Бец, подняв бровь над пустой глазницей. – У нас тут чертовы болота, и нет единой линии фронта с оборудованными фортификационными сооружениями и системой окопов, по которым вы беспрепятственно смогли бы прогуляться до нужного вам участка обороны.
Некоторое время они спорили, после чего Леетш развернул сопроводительное письмо от главы имперской службы безопасности и зачитал те строки, в которых говорилось о срочности миссии, возложенной на следователя, и о беспрекословном предоставлении любых ресурсов и помощи ему со стороны должностных лиц и военных чинов рейха.
В этот момент раздался раскатистый гул, и бревенчатые своды блиндажа сотряслись, заставив Леетша машинально вжать голову в плечи.
– Артиллерия русских, – снисходительным тоном пояснил майор, ухмылкой отреагировав на инстинктивный страх необстрелянного «новобранца». – Показывают нам, насколько хорошо у них функционирует снабжение.
– Берлин тоже регулярно подвергается бомбардировкам, – напомнил Леетш, поморщившись от неприятных воспоминаний. – Но все равно не могу привыкнуть.
– Привыкнешь к такому, – грустно вздохнул Бец. – Ладно, давайте ваши имена. Я поручу адъютанту найти их, а вы пока все-таки приведите себя в порядок. В данный момент вы не слишком угрожающе выглядите, чтобы вести серьезный допрос.
– Вы очень любезны, господин майор, – ответил Леетш, изобразив натянутую улыбку на каменном лице, и протянул Бецу свернутый вчетверо тетрадный листок. – Здесь все. Они прибыли в составе резервной части из Дании, на «Геттингене», в феврале. Если последние поданные в Берлин списки двести девяностой дивизии верны, их спасли после торпедной атаки и включили в состав вашего полка.
– «Геттинген»? – Бец машинально поежился. – Выжить в ледяном аду, чтобы отправиться в не менее ледяные топи Курляндии, и после всего этого взойти на эшафот – воистину, германское правосудие не знает ни жалости, ни преград.
Леетш если и склонен был к сентиментальности, то явно не сегодня. Он вежливо дослушал сентенцию Беца и отправился наслаждаться фронтовым гостеприимством. Вернулся следователь довольно скоро, в штатском костюме, пахнущий гуляшом и слишком изысканным для фронта парфюмом. Майор как раз принимал вестового от командира дивизии, и оба, забыв о делах, уставились на одетого, как денди, оберштурмфюрера с таким удивлением, будто увидели привидение.
– Ваш ординарец сказал, что моему мундиру потребуется время, чтобы высохнуть, а в мокрой одежде в это время года легко подхватить пневмонию, – со смущенной улыбкой оправдывался Леетш, нервно теребя ручку своего саквояжа.
