Уход Сташинских на Запад стал болезненным ударом не только по операциям Лубянки за рубежом, но и по международному престижу Советского Союза и лично Хрущева. Можно было только гадать, какими словами его высмеют западные журналисты – сделают из человека, тщательно изображавшего борьбу за мир, главаря банды наемных убийц. Дело даже не в том, что сдался шпион Москвы, – это киллер, успешно использованный и вознагражденный за это главой КГБ. Святогоров много лет спустя вспоминал: «Хрущев был очень сердит – говорят, рвал и метал. Всех без разбора, кто имел какое-то отношение к этому делу, отстранили от работы, уволили или отдали под суд»220.
По позднейшим сведениям, всего 17 офицеров были отозваны из ГДР или получили выговор. Некоторых уволили. Святогорова, которому судьба не дала возможности выстрелить в перебежчика даже с риском для собственной жизни, арестовали, посадили в печально знаменитую Лефортовскую тюрьму, а дело передали Военной коллегии Верховного суда. Приговор она вынесла оправдательный, но Святогорова понизили в звании и выгнали из органов. Бывший полковник рассчитывал на заступничество Крохина – ведь он предупреждал генерала заранее. Но тот молчал, не желая переводить на себя стрелки. В Москву отозвали и Вадима Гончарова, которому в начале августа поручили прослушку бесед Богдана с Инге. Потом он доказывал, что услышал, как пара обсуждает план действий, и передал информацию наверх – прозевали, мол, беглецов именно там. Возникает впечатление, что каждый из офицеров, испытавших на себе гнев первого секретаря ЦК КПСС, задним числом заклинал руководство не верить Сташинскому221.
А вот Деймона громы и молнии обошли стороной. Когда жених приехал в Берлин в апреле играть свадьбу с Инге, выяснилось, что полковника перевели в Киев. Алексей Деймон действительно вернулся туда в январе того же 1961 года. Через несколько недель его поставили начальником отдела по разработке эмигрантов Первого управления КГБ УССР. После распада Советского Союза наружу выплыла чекистская байка о Деймоне и Сташинском. Незадолго до побега на Запад Богдан якобы в очередной раз ехал через Киев к родне на Западную Украину. Комитет пустил за ним хвоста, которого Сташинский немедленно «срисовал». Богдан юркнул в подворотню, подстерег коллегу, схватил его за горло и прошипел: «Передай Деймону, что, если он не снимет с меня своих филеров, то я и тебя, и всех чертей из его команды поубиваю. А Деймон знает, что я шутить не люблю и свои обещания исполняю». Неизвестно, произошло ли все так, как гласит легенда из кулуаров КГБ, но личное дело Сташинского об этом эпизоде умалчивает.
