Через несколько дней я стал восьмым политруком третьей роты 583-го полка: семь моих предшественников погибли. В этом соединении довелось мне познать первую радость победы — освобождение Ельни — и последнюю горечь окружения.
6 октября меня вызвали в штаб полка и приказали отправиться в прокуратуру для работы военным следователем. Но добраться туда не удалось. Боясь заблудиться, заночевал в дивизионном медсанбате. А на рассвете лес содрогнулся от мощного удара артиллерии. Гитлеровцы начали генеральное наступление на Москву. В полдень медсанбат получил приказ отходить к Вязьме, но через сутки был атакован вражеской пехотой. Это были самые трудные дни. Медсанбат не боевая единица. Те из раненых, кто мог встать на ноги, получили оружие. Остальных несли и тянули на волокушах сестры и санитарки. Горстка здоровых бойцов и врачи прикрывали их, ведя непрерывный неравный бой. Леса и болота здорово нам помогали — фашисты их боялись.
Всё-таки отбились и в середине октября вышли восточнее Вязьмы, где-то в районе Можайска. Раненых сразу же увезли в Москву. В первые минуты окружения царапнуло и меня. Рана засохла и особо не тревожила, но врач всё-таки предложил мне следовать в госпиталь. Там меня направили в роту выздоравливающих.
Как-то вечером я был вызван к комиссару госпиталя. В кабинете у него было ещё трое командиров. В полутьме я не сразу определил их воинские звания и род войск. Беседу со мной начал высокий, широкоплечий, все время улыбающийся военный с двумя прямоугольниками в петлицах:
— Где вы получили образование юриста?
— Это допрос? — спросил я, почему-то раздражаясь.
— Если это вас устраивает, считайте так.
— Я закончил Первый ленинградский юридический институт и там же учился на последнем курсе аспирантуры.
— На какой кафедре, кто ею руководил?
— Кафедра общей теории права. Руководил ею Шейдлин Борис Владимирович.
— Кого вы ещё знали в институте?
Я перечислил.
— Вы были до этого в окружении?
— Да, был.
— А в плену?
— Я бы не сдался.
— Ну а если бы?
— Я же сказал, что не сдался бы.
— Каждый раз выходили один?
— Всегда со своими командирами и красноармейцами.
— А последний раз?
— Были наши и не наши... В окружении к нам присоединялись люди из других частей...
— Кто ещё вышёл с вами?
— Могу назвать только нескольких, ведь в медсанбат я прибыл в ночь начавшегося наступления, близко узнал начальника медсанбата, политрука, двух-трех врачей.
— Где ваш партбилет и оружие?
— Сдал в госпитале.
