— Теперь можете идти отдыхать.
Красноармеец дождался, когда ушли понятые, спросил хмуро:
— Значит, вы думаете, что я себя сам?
— Подозреваем, — ответил Дыбенко.
— Нехорошо, — сказал он и ушёл, сгорбившись, усталой походкой.
— Ваше мнение? — спросил я у Николая Григорьевича.
— Рано делать выводы. Надо ещё проверить, не пропадали ли топоры у сапёров., а у разведчиков — тесаки.
— Значит, вы думаете, что он членовредитель?
— В этом почти уверен, но не уверен, сумеем ли мы изобличить его.
— А если ошибка?
— Извинимся, он парень толковый, поймёт нас...
— Почему вы задали ему вопрос о положении рук? Разве это можно запомнить в такой момент?
— Потому и задал, что такого действительно запомнить нельзя, а вот придумать — можно. Но для чего он придумал, следует разобраться.
— Может, пригласим судебно-медицинского эксперта?
Дыбенко, подумав, ответил:
— После проведения повторного осмотра места происшествия. Ночью мы могли многого не заметить. Ведь должны остаться какие-то следы, если он сделал это сам.
С момента ранения не прошло ещё и суток. Ночь в таком случае — не очень удачный союзник следователя. Нем все сподручнее, тем более что погода стояла солнечная, сухая, и если следы были, они сохранятся. Условились — следователь с понятыми, сославшись на недостаточность ночного осмотра места происшествия из-за темноты, произведут его повторно днём, а я проверю в подразделениях, не пропадали ли топоры, тесаки или малые сапёрные лопатки. Часов в восемь начальник штаба полка сообщил: «Старшины подразделений тщательно проверили наличие топоров, тесаков и лопат. Пропажи нет».
Утром прибыл в медсанбат А. М. Петровский. Поинтересовавшись, как идёт расследование, пригласил позавтракать. Я работал всю ночь и охотно принял его приглашение. В землянку, расположенную возле кухни, нам принесли котелок с чаем, две алюминиевые кружки и кашу. Уже заканчивая завтрак, мы услышали перебранку. Повар ругал молоденькую санитарку за то, что та «без спроса хватает его топорик и черт знает куда задевала», а она сердито доказывала, что не видела никакого топорика.
Я подозвал повара к себе:
— О каком топорике идёт речь?
— Пустяшное дело, — смутился кашевар, — мы сами, товарищ командир, разберёмся. Я ей надеру хвост, дивчина станет поаккуратней...
Вмешался Петровский:
— Отвечайте на вопросы прокурора дивизии.
— Господи, топор как топор, маленький, сподручный колоть лучину на распалку или что подтесать. Подобрал я его во время наступления в каком-то дворе.
