— Зачем нам корабль? — недоуменно воскликнул Хашт.
— На его борту можно укрыться, — ответила Беат.
— Значит мы не остановим Смещения?
— Попытаемся. Иначе какой смысл мне вызволять Райбека?
— Тогда лучше остаться и ждать, пока мы не получим координаты аварийной системы управления! — резко ответил инсект.
— Нет. Нужно использовать все шансы. Ни у кого из вас нет личного логра, — возразила Беатрис. — Их надо добыть, а в районе «Озера Тьмы» издревле велись раскопки и промышляли старатели!
— Мы даже не знаем, что происходит на самом деле, — хмуро обронил Глеб, но подумав, добавил: — Ладно, Беат, действуй, как решила. Догонишь нас вместе с логром Райбека.
— Это глупо! — запротестовал инсект. — Вдруг система управления где-то в другой стороне?! Надо остаться тут и ждать координат! — упрямо повторил он.
— Почему ты споришь?! — разозлился норл.
— Мне не нужен логр! Не нужен космический корабль. Остановить Смещения — вот единственный шанс!
— А кто остановит астероид? — спросил Глеб.
— Не знаю! Но логр для меня не имеет смысла! Участки генетической памяти, необходимые для воссоздания Семьи, активируются биохимическими реакциями!
— Симуляция в логре не поможет? — спросила Беатрис.
— Нет! Я изучал такую возможность. В кристалле можно манипулировать только собственными знаниями, создавая явления, о которых имеешь четкое представление! Но эволюционный механизм генетических изменений мне неизвестен!
— Значит, для тебя есть только один вариант, — выжить и найти «подходящее место» для продолжения рода?
— Да!
— Тогда не упрямься! — рыкнул норл. — Личные логры и космический корабль, пусть даже неисправный, но годный, как герметичное убежище, повысят наши шансы на выживание!
— Теряем время! — поддержал его Глеб.
— Я отправлюсь за Райбеком. Встретимся в кратере! — Беатрис устремилась в направлении гор.
Обломки планеты царили в ночных небесах, заливая округу красноватым сиянием.
— Едем!
* * *
Беат заложила вираж, провожая «взглядом» превративший в точку «Гессель».
Тревоги, надежды, предчувствия, разве они должны влиять на искусственный рассудок?
Этих «недостатков» лишены многие модели боевых ИИ, но только не «Beatris». Полтора тысячелетия назад, в разгар Первой Галактической войны, когда само существование человечества стояло под вопросом, а на полях сражений царили хладнокровные, рациональные, безжалостные кибернетические комплексы, их создатель Говард Фарагней, запоздало задумался над содеянным.
Раскаяние, попытка искупления, — черты, свойственные человеческой натуре, — вот что породило новый модельный ряд боевых «ИИ»
