Ох, как же она неимоверно хороша в своем детском смущении! Теплая, аж до слез, волна чувств накрыла меня с головой. Никчемное раздражение от принуждения к бритью развеялось без следа.
— Мы другие, — отложив станок, я встал от зеркала, и как есть, полубритый, крепко обнял подрагивающие плечи жены. — Великая русская смута выковала из нас великих циников. Мы целесообразны как питекантропы, мы не верим в Бога. Тем не менее, этот мир – наш, а раскрытое письмо – всего лишь ценная археологическая находка.
— Ты… ты думаешь?
— Я уверен!
Не желая дальнейшего спора, я поднял записку и начал:
— Marie, ma chere fille… дьявол его дери, ну и почерк!
— Лучше я прочту, — огоньки извечного женского любопытства с новой силой заиграли в Сашиных глазах. — Иначе ты точно на свой завод опоздаешь.
— Тут совсем немного, — я еще сильнее раззадорил нетерпение Саши. — Вот, слушай: Мари, моя дорогая дочь! Третьего дня бугорчатка доконала твою несчастную мать, я схоронил ее рядом с теткой Анной. В оплату могильщикам отдал наши обручальные кольца и всю муку, что оставалась в доме. Сегодня выезжаю с оказией в Петроград, после, коли Бог даст, направлюсь в Париж. Мне пообещали проводника-контрабандиста, который поведет через границу по льду залива. Нашу квартиру ни за что не бросай, лучше всего, выйди замуж за подходящего большевика. Прощай, и храни тебя Господь!
— И все?
— Прочти сама.
Саша взяла записку, тщательно осмотрела ее со всех сторон, и после недолгого раздумья вынесла неожиданный вердикт:
— Мне почему-то кажется, ты сильно переоценил наш с тобой цинизм.
— Возможно ты права, — не стал спорить я. — Но именно мы извлечем корысть: из этого комплекта выйдет чудесный подарок Бабелю. Он обожает вещи с историей.
* * *
По выданному Бабелем адресу я ожидал увидеть дом культуры, профсоюзный клуб или, в самых оптимистических мечтах, сразу ресторан. Оказалось ни то, ни другое, и уж само собой, ни третье; искомое месте занимал недавно отреставрированный храм.[111] Если, конечно, уместно зачесть за реставрацию штукатурку в небрежный розовый цвет и снос золоченных маковок с крестами.
В сомнениях, уточнил у идущей со мной под руку супруги:
— Айзек с адресом часом ничего не напутал? Это точно Новая площадь, двенадцать?
— Как видишь, — судя по голосу, Саша была озадачена не меньше меня. — Он, правда, обещал сюрприз, но выходит как-то слишком масштабно…
— Даже для Бабеля, — закончил я мысль за отвлекшуюся супругу.
— Взгляни-ка туда, — Саша кивнула в сторону ворот, распахнутых с улицы во внутренний церковный двор. — Зачем-то очередь толпится, да немалая. Может это и есть твои будущие коллеги-писатели?
