Портной Чжун пошёл было домой, но остановился, подумал и вернулся к сидящему на земле племяннику, протянув ему ладонь: «Руку!»
Бинцзай попятился, глаза его смотрели не на портного, а куда-то на дерево поверх его головы. Лицо свело судорогой, верхняя губа дёргалась — преодолевая страх, он пытался выдавить из себя улыбку. Прошло достаточно много времени, прежде чем Бинцзай протянул портному свою ручонку.
Рука у Бинцзая была худой и холодной — ну просто куриная лапка. Портной Чжун схватил её, сжал, и будто тепло разлилось в груди.
Он вытер Бинцзаю лицо, отогнал от его головы мух, застегнул пуговицу на одежде. Одет Бинцзай был кое-как, Чжун никогда не шил ему одежду.
— Пошли со мной.
— Папа.
— Ишь, какой послушный.
— Папа.
— Кто твой папа?
— …мама.
— Что за скотина!
Он больше не смотрел на Бинцзая и, держа его руку, молча спускался вниз по ступеням. Неизвестно почему, он вдруг вспомнил огромное количество одежды, которую сшил за свою жизнь: длинные, короткие, широкие, узкие — одна за другой вещи проплывали перед его глазами, мелькая, словно безголовые демоны. А разве одежда на телах мёртвых односельчан была не им, Чжуном, сшита? Он всегда мог узнать свой стежок. Он ещё крепче сжал маленькую лапку Бинцзая: «Не бойся, я и есть твой папа, пошли со мной».
На горе росла трава под названием цюэюй, и была она очень ядовитой. Говорят, если птица её касалась, то тут же падала замертво, если зверь её трогал, то и он околевал. Портной Чжун собрал несколько стебельков этой травы и приготовил из них отвар. В деревне не было и трёхдневного запаса зерна. Только молодые и сильные мужчины и женщины должны остаться, чтобы пахать землю, рожать детей, сохранять и передавать по наследству традиции и обряды. А старым и слабым не нужно оставаться. Разве в родословных книгах чёрным по белому не написано, что так всегда поступали их деды и прадеды? Портной Чжун, вспоминая свою недостойную предков жизнь, знал, что родился он не ко времени и прожил жизнь не так, как хотел. Сегодня, когда он наконец понял, что, жертвуя собой, возвращается на путь истинный, ему стало легче.
Портной сначала налил полчашки отвара Бинцзаю и только после этого вышел за дверь. Чтобы пройти от дома до деревни, надо было подняться по извилистой каменной лестнице. По обе стороны дороги чередовались сложенные из камней низкие стены и прочные деревянные дома. Из щелей в стенах росли сорняки и полевые цветы, которые привлекали стрекоз и пчёл. Кое-где попадались дома, которые начали строить, да не построили. Иногда фундаменты, столбы и балки перекрытий стояли так по многу лет, люди не торопились возводить стены и класть черепицу, и эти недостроенные дома служили путникам местом, где можно посидеть и отдохнуть. На некоторых балках были наклеены красные полоски, чтобы отгонять злых духов.
