Земная жизнь Пресвятой Богородицы | страница 75

Се, Мати твоя.

Живописно открывается Назарет с гребня Галилейских гор, окружающих его со всех сторон. Кремнистые высоты скрывают отовсюду это место воплощения Божия. Путник, поднявшись по крутой стезе на вершину горы, до последней минуты не подозревает о близости этого святого места, но еще один шаг, и перед ним открывается благословенный Назарет, смиренно прислонившийся к скату горы, понижающийся к оврагу. Здесь-то, незримо для очей мира и явно лишь перед одним небом, Святое Семейство по возвращении из Египта проводило дни свои в глубокой неизвестности до тридцатилетнего возраста Спасителя.

Тихо потекла жизнь Святого Семейства по возвращении из Египта и поселении в Назарете. Праведный Иосиф стал продолжать свои занятия древодела. И Господь, будучи Сам хлебом животным, сошедшим с небесе (Ин. 6, 41), дающим жизнь и пищу всякой твари, питался вместе с Божественной Матерью Своей трудами рук бедного древодела. Но зато и Сын Божий, Господь господствующих и Царь царствующих, от самого младенчества повиновался этому бедному древоделу до того, что даже разделял труды его, и притом с таким смирением и старанием, что люди называли Его не только сыном тектона (плотника), но и просто тектоном. И какой ревностной преданностью, какой пламенной любовью одушевлены были все действия праведного обручника относительно Господа и Его Пречистой Матери! Иосиф был таким заботливым попечителем Иисуса, что и Сама Пресвятая Дева называла старца «отцом» Своего Божественного Сына.

Жизнь Преблагословенной Девы текла в тех же занятиях и при том же смирении и благочестии, как и прежде. Есть предание, что Она учила детей обоего пола. В рукоделиях Она была неутомима по-прежнему и в часы, свободные от молитв и богомыслия, тщательно занималась ими, приготовляя одеяния для Себя и Сына. личность Ее, безспорно, имела великое значение в жизни и развитии Иисуса Христа. В Ней был чудный образ религиозной чистоты и материнской нежности, и главная черта Богородицы — смирение и глубокое повиновение — отобразились в лице Христа.

Сладчайшим утешением для Нее, без сомнения, было видеть постоянно раскрывающееся Божественное величие Своего Сына. Евангелист определенно говорит, что Божественный Отрок в тишине домашней жизни, перед очами Благодатной Матери и среди неусыпных попечений мнимого отца возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости (Лк. 2, 40). Конечно, по теснейшему и нераздельному соединению в Нем естества Божеского и естества человеческого Он не имел нужды ни в охранении, ни в наставлениях, но по глубочайшему смирению и снисхождению Своему к мерам человеческим с величайшей любовью принимал их и ценил все заботы о Его спокойствии, которыми любовь нежнейшей Матери непрестанно окружала Его, стараясь на каждом шагу предупреждать Его желания. С кроткой покорностью Сына Он внимал Ее напоминаниям и следовал внушениям как словам лучшего друга, преданного Ему всем сердцем. В глубине Божества Иисусова высочайшие совершенства премудрости, святости и благости пребывали, конечно, одинаковыми, без приращения и оскудения. Но в человеческом естестве Его они обнаруживались постепенно: