А Петербург прогуливался мимо этих воспоминаний. А двадцать вторая линия уже шла по Евгению и наслаждалась тёплой летней ночью.
— Господи, спасибо Тебе!.. Господи! Спасибо!.. — говорил он сам с собой, не думая, что может подумать изредкий прохожий.
Кеды Евгения считали, что шатание изрядно затянулось. Мало им прогулок с барышней — теперь ещё прогулки в одиночестве сносить!.. А Евгений шагал себе и шагал. Дошёл до Смоленского кладбища, удивился, что дошёл так далеко, — и обратно: снова линии считать.
Делал крюк он совершенно ненужный, но без него верно бы сошёл с ума. У магазина «Пятёрочка» он вдруг встал.
— А что, если я всё придумал? Что, если показалось?
Постоял под фонарём, закурил сигарету.
— Быть того не может! — воскликнул он весело и пошёл дальше.
Да. Да. Просто так барышня не согласится на изматывающую прогулку длиною в пять часов. Ну конечно же, нет!
— Чёрт бы побрал эти мосты!
Да. Да. Сейчас бы круг дать по каналу Грибоедова, по Финскому заливу — да где угодно, лишь бы с ней! А он — на Ваське, как дурак последний. Завтра же встречу предлагать, конечно, неприлично…
— Только б завтра пережить… А послезавтра — снова предложу!
Да. Да. Деньки идут погодистые — лучше повода для встречи и не придумаешь! Но это — ведь так, ширма. А от ширмы и до свадьбы недалеко. Только придумать бы что-нибудь с работой. Но придумает! Куда денется?
Совсем Евгений не заметил, как очутился на набережной Макарова. В одном из четырёхэтажных скромников он нанимал себе комнатку. Кровать, стол, вид на Неву. Нужно ли большее студенту?
Евгений сбросил рюкзак, сбросил кеды, сбросил все мысли — и попытался уснуть. Никак не выходило. За закрытыми глазами являлась она, расплывалась улыбкой и что-то с ним говорила.
И духота беспробудная! От такой до галлюцинаций недолго. У Евгения почти начались: что-то врубелевское и пятирукое мерещилось…
Но какая разница, если он так счастлив! И всё равно: безумнее всего на свете Евгений мечтал оказаться сейчас там, где она, — на пересечении Английского проспекта и Канонерской. Только украдкой взглянуть: крепко спит или как он мается? Нет, уж пусть лучше ей снится пятый сон. И всё равно: оказаться там, укрыть, поцеловать в лобик, провести рукой по разбросанным волосам, уйти, не будя… И даже бы никогда её потом не видеть! Только бы сейчас, сейчас увидеть!
Восторженный Евгений вглядывался в старушку-Неву, в её взбалмошное буйство, сменяющееся бабьими причитаниями. Он вглядывался, вглядывался… И тут заметил: Тучков мост, хорошо видный из его окна, — понесло куда-то в сторону. Нет, даже не так: понесло — и оторвало. И вся Петроградская сторона поплыла куда-то влево…
