Жорик его перебил:
— Я уже умер?
Он внимательно всматривался в этого лысого, взглядом своим то вгрызаясь, то отпрядывая.
Излом бровей управляющего хихикнул, нос весело почесался, улыбка растянулась довольная, уши предательски заржали. Лысый — смеялся, как самый настоящий чёрт.
— Нет же! Нет! Что вы!.. — А потом вдруг навёл мрака на своё лицо. — Как может умереть тот, кто никогда не жил?..
— Как — не жил?
— О-хо-ха! Какой вы всё-таки смешной! Шучу я, шучу.
Жорик не поверил:
— Точно шутите?
— Точно.
Жорик всё равно не поверил, а лысый уже подсел за столик:
— Партеечку?
Жорик знал, что никак не стоит сейчас играть, — а всё-таки кивнул.
Они расставили фигурки, лысый зажал в кулаках две пешки. Жорик стукнул по левой руке.
— Белые… — сказал управляющий бессмысленно. Ещё минута, и руки уже плавали над доской. — А вы что же? Смерти боитесь?
— Боюсь. Все боятся. Только отвлекаются постоянно. Из этих отвлечений жизнь и состоит, по-моему.
— Ну это вы напрасно так… — Конь съел пешку. — Вы декадент?
— Нет же, нет… Я так… Мне… Мне, знаете, кажется, что лучше бы уж смерть, лучше бы после неё ничего. Ну, то есть, — совсем. Не хочу перерождений, не хочу Царства Небесного… Такое гнусное ощущение, что ещё хоть двадцать лет, хоть сто, хоть помирай — всё будет так же… Так что лучше умереть… до конца… — Жорик пожал плечами. — А иногда кажется, что от моих желаний ничего не зависит…
— Верная мысль. — Слон съел коня. — А Наденька эта вам, простите, кто?
Жорик напрягся, вжался в спинку кресла. Он смотрел на лысого шахматиста, не очень-то понимая, с чего вдруг ему такие вопросы задавать.
— Всё, — ответил он.
— А вы знаете, что Наденька, по всей видимости, надсмеялась над вами и дала ложный адрес? — Пешка съела ладью.
— Знаю, — с неуверенностью пробормотал Жорик.
— И что любви тоже свойственно умирать? — Шах слоном.
— Знаю. — Примолчав, Жорик добавил: — Но я бы сказал, что любовь это солнце, которое видит закат.
— Пусть так. А всё-таки — зачем сдалась вам эта Наденька? Вернее, почему вы ещё на что-то надеетесь? — Пешка съела ферзя.
— Потому что иначе совсем мрак.
Дальше играли молча.
Шах. Защита. Шах. Защита. Шах. Защита. Мат.
— Вы очень недурственный игрок, спасибо за партию! — Лысый протянул проигравшему руку. Жорик посмотрел на неё с недоверием:
— А вы… вы точно не Сатана?
— Какой вы всё-таки! Нет же! У нас колбасное предприятие.
— В центре?..
— Прихоть моя.
— Без света?..
— Воскресенье, вечер. Зачем электричество переводить?
