Старался не отсвечивать. Как вор прокрадывался вниз, к складу старой тушенки, набирал сколько мог и тащил в свою берлогу. Даже гальюн соорудил, в подсобке. Экономя фонарик, ходил в полной темноте, ориентируясь по запахам и рельефу стен. Сумасшедшая крыса.
Что-то бормотал — просто так, чтобы слушать живой голос. Рассказывал сам себе истории, вычитанные когда-то в детстве…
Время остановилось. Без смены дня и ночи, лишенный какого-либо осмысленного занятия, я всё глубже погружался в призрачный, иллюзорный мир. Казалось, что наш островок — единственный кусок суши, уцелевший после войны. Вся планета погрузилась в полярную ночь ядерной зимы…
Я всё время думал о том, чтобы запустить последние ракеты. Пусть себе летят, довершат начатое другими, выполнят свое предназначение. Да и мое, пожалуй, тоже…
Просыпаясь на полу, в ворохе отсыревших тряпок, я думал: сейчас!.. Подняться наверх, в операционный зал, врубить последний отсчет… Но нужно сначала перекусить. Да, точно, перекусить. Посмотреть, что делает «она». А потом и… Сколько раз я просыпался с такими мыслями? Даже не знаю.
…Шаги в коридоре, застучали по металлической лесенке…
— Эй, Маасима-сан! Ты еще жив?
Чужой голос непривычно резанул по ушам — очень давно не слышал никого, кроме себя.
— Тебе какое дело?
— Да так… Хотела узнать, как ты, что поделываешь? Не совсем еще свихнулся?
У меня сперло дыхание, кровь ударила в голову.
— Иди в жопу!
— Дурак ты, Маасима-сан. И лечиться не хочешь…
Жалеет, значит! Смотрит пристально, но близко не подходит. И слава богу, а то я за себя не отвечаю…
— Что тебе от меня надо? Зачем ты меня здесь держишь?
На самом деле, я пытался выбраться с базы. Когда вылез на поверхность — чуть не помер от удивления. Насколько я помнил, вокруг должно простираться ледовое поле… Собирался пешком добраться до острова Врангеля, а там, даст Бог, или встретить кого-нибудь, или подать сигнал на Большую Землю. Но льда не было и в помине. Потом хотел украсть амфибию — тоже не получилось. Не смог разобраться с управлением…
— Ты в нашем мире — чужой. Как ребенок, только хуже…
«Ага, щас… Максимум, военный трибунал за убийство. Но всё лучше, чем здесь гнить…»
Закуривает. Я нервно принюхиваюсь, но до просьбы унижаться не желаю.
— Нянчишся со своими ракетами, а не понимаешь, что они уже не полетят.
Меня прошиб пот. Как так? Что она с ними сделала? Неужели успела?
— Да не я. — качает головой. Видимо, все эмоции у меня на лице отразились. — Прошла куча врмени, как ты не можешь понять? Здесь всё древнее. Топливо протухло, комп накрылся медным тазиком, контакты погнили… так что — хана установке.
