На четвертый день я впервые смогла выйти на задний двор. Вернее, мне позволили туда ненадолго выбраться, но лишь с условием, что я буду сиднем сидеть на лавочке и молча наслаждаться солнышком. Говорю же – братики взялись за меня всерьез. Даже сейчас глаз не спускали. И даже во время тренировок, которые неизменно проводили каждым утром и каждым же вечером, кто-то один непременно находился рядом, упреждая мои попытки лихо вскочить или потянуться за палкой, чтобы поучаствовать.
– Рано, – непреклонно говорили мне, когда я снова начинала протестовать.
– Нельзя…
– Запрем в спальне снова. Хочешь?
Я не хотела. Один раз уже была там всерьез заперта на целые сутки. Причем поскольку достойного сопротивления скаронам оказать не смогла, то после недолгого бунта меня просто спеленали, как младенца, в шесть рук донесли до кровати, уложили, как хрустальную куклу. И на полном серьезе пригрозили, что в следующий раз запрут на два дня. Попробуй тут возрази. Никакие угрозы не действовали. А того, что я попыталась Аса и остальных за это пнуть, они просто не заметили: силы мои были, увы, далеко не те, что раньше. Приходилось смиряться, сникать, жалобно хлюпать носом и тоненьким голоском просить:
– Отпусти-и-ите… я большее не бу-у-уду-у-у…
А потом несколько часов находиться под еще более пристальным вниманием, чем раньше.
На пятый день я впервые вышла на крыльцо почти свободной женщиной. То есть без конвоиров. Да, мне разрешили эту вольность за примерное поведение. Правда, всего на полчаса, но и то хлеб. Зато когда я там оказалась и увидела, во что теперь превратилась лужайка перед домом, то честное слово – тихо охнула и минут пять стояла возле перил изваянием. Неверяще разглядывая новую подъездную дорожку, заново собранное крыльцо, которое рабочие все-таки успели починить, но главное – цветущие повсюду гверции. Те самые белые гверции, которые мне когда-то понравились в оранжерее леди Иэры.
Правда, у нее было всего несколько цветков, за которыми ежедневно и очень тщательно следил специальный садовник, а у меня во дворе они теперь стояли плотными рядами и, как солдаты на плацу, обрамляли заново выложенную камнем дорожку. И это выглядело так красиво и немыслимо, что уже просто идя от калитки до дома, можно было почувствовать себя настоящей королевой.
Кто сделал для меня это чудо, парни из вредности не сказали. Просто многозначительно похмыкали и молчаливо возвели глаза к небу, словно советуя мне спросить у тамошних обитателей. Даже Лин, загадочно мурлыкнув, обошел эту тему стороной. Но я не расстроилась. Как бы там ни было, у меня имелся только один кандидат на этот изумительный, роскошный и удивительно подходящий для меня подарок: Рорн, который вполне мог выпросить у матушки несколько экземпляров этого редкого чуда или же просто вызнать, где их можно достать.
