Первого сентября Дашка улетела за мечтой, а у касс гастронома «Батон» открылась «Кофезина», настоящая сибирская кофейня.
Нет, конечно, кофе в Кедровом взахлеб не пили, но разве кофейня только для кофе? «Кофезина» открывалась ежедневно в восемь утра, и уже в 8:10 хозяин гастронома Телега ждал свой «экспрессо».
— Эспрессо, Олег Маркович — поправляла его Агния, неизменно приносившая к открытию корзинку свежих рогаликов. Или маковых рулетов, или сахарных булочек.
— Не путай, Агния Витольдовна — супился Телега, — скорый поезд называется экспресс. Раз кофе ваш на скорую руку — значит, экспрессо.
Продавать домашнюю выпечку в «Кофезине» придумала Агния.
— Да разве можно это есть? — возмутилась «француженка», когда спустя неделю принесенный на пробу кекс из магазинной разморозки так и не зачерствел. — Зина, я в химии, может, и не сильна, но плюмбум — это свинец, и он здесь, погляди, есть. И сахарумбум! И остальная таблица Менделеева. А маслюмба сливумба нет! Сама печь буду.
Прежде ее кулинарные таланты распространялись только на Геночку. В поселке над мужиком посмеивались — тот на обед вместо привычных котлет и бутербродов таскал песочные пироги с сыром и зеленью, хрустящие багеты и липкие шоколадные брусочки.
— Гань, это «картошка», что ли? Ну не клади, на смене засмеют, — бухтел по утрам Геночка.
— Не «картошка» это никакая, а moelleux au chocolat, — по-начальски отвечала хрупкая Агния и отправляла мужа на подстанцию. Так и ходил — электрик с десертами. Хотя, конечно, жениной стряпней гордился. И любил. Не выпечку, жену. Даже когда вставать перестал и узнавать. Любил. Пока дышал.
Следом за свинцовыми кексами в списание пошли сладкие сиропы из Дашкиных запасов, их беспощадная Агния признала олифой. Не будем спорить, полезного в кондитерской химии мало. Кофейное меню спасла Злобина с Кедровой улицы, раскопавшая в буфете настоящие ваниль, гвоздику и корицу.
Блестящая итальянская кофемашина вновь ожила. Ожила Агния. Ожил Кедровый. По выходным в поселок стекались дачники, скоро ни один автомобиль не проезжал мимо «Батона» без остановки. К лету слава о «настоящей сибирской кофейне», обежав соседние Шуваево, Творогово и Дрокино, добралась до Красноярска.
Меню перевели на французский, по воскресеньям в «Кофезине» пекли круассаны и подавали с домашним вареньем. Агния кофе варить научилась на свой особый манер с бадьяновой звездочкой:
— Bonjour madame! Vous desirez? — приветствовала гостей бывшая учительница.
