— Инфографика, — почтительно уточнил я.
— Ну да, да… Ты понимаешь, эти столбики-то… они какие-то… с дефектом, — поставил диагноз мэр. — Ну не могу я отставать от Воронкова. Ты это… помоги им столбики починить. И еще. Гадость, понимаешь, всякую пишут, фотографии помоек размещают, засранцы, бродячих собак и тому подобную скверну. Но и этого мало! Смонтировали фотографию, якобы старую милицейскую, дескать, нынешний мэр был в молодые годы в розыске за угон машины… Ну не мерзавцы?
— Мерзавцы и подонки, — развил я мысль шефа, голосом и выражением лица демонстрируя усталость и недовольство непрекращающимися подлянками в адрес Дениса Леонидовича со стороны недобросовестных конкурентов.
— Какой там адрес этой редакции? — в голосе мэра слышалась брезгливость.
Я доложил:
— Бывшая «двушка» на первом этаже переделана под офис… — и назвал точный адрес.
— Ну вот, сегодня вечером в их кабинетах отопление отключается! — весомо поставил задачу мэр. — А потом и все остальное поотключаем! А ты сходи, поговори для начала по-хорошему с этими клеветниками и злопыхателями…
В полдень следующего дня я нажал кнопку звонка на косяке коричневой старомодной двери, обитой дерматином и обсыпанной бронзовыми шляпками гвоздей. Через минуту дверь открыла невысокая молодая женщина с наброшенным на плечи оренбургским платком.
— Вы Татьяна Евгеньевна? — осведомился я.
— Да, я. А вы из домоуправления? По поводу отопления?
— Нет, из администрации, — я развернул и показал удостоверение. — Можно войти?
— Пресс-секретарь… О, так мы с вами коллеги. Я главный редактор газеты. Входите. Я сейчас согрею чай, иначе мы околеем от холода…
Женщина, кутаясь в теплый платок, ушла в соседнюю комнату.
На ее столе светился компьютер с текстом. Верстальный «макинтош» за соседним столом был выключен.
— Я отпустила верстальщицу домой: холодно, одна работаю, — пояснила Татьяна.
Она наполнила чаем из электрического самовара два стакана в подстаканниках. Из ящика письменного стола достала печенье на тарелочке.
— Слушаю вас, — светски улыбнулась. Появились две ямочки на щеках. Женщина была не столь красивой, сколь обаятельной, красиво, пластично двигалась; лицо ее было узким, губы — чуть тоньше, чем следовало бы, глаза — серые.
Я был напряжен, смущен, раздражен. В очередной раз пожалел, что подался в чиновники. Так… Ну а с чего начать? Мне ведь еще ни разу в жизни не приходилось заниматься шантажом.
В это время на столе зазвонил телефон.
— Извините, это, может, по поводу отопления, — с извиняющимися нотками в голосе предположила главредша. — Одну минуту… Да. Да, вызывала… Почему? И что? А почему меня должны волновать ваши?.. Хамло, — устало произнесла Татьяна. — Вот хамло: бросили трубку. Авария на трассе, починить пока не могут. А мне что — замерзать тут? — обратилась она ко мне. — Я ведь живу в соседней комнате, у меня нет другого жилья… Так уж получилось…
