Посиделки на Дмитровке. Выпуск 8 | страница 111

Мы, люди, в большом долгу перед четвероногими исследователями околоземного и заатмосферного пространства. Хотя бы потому, что очень мало знаем или совсем забыли о них. А ведь наша Лайка, наши Дезики и Жульки, Белки и Стрелки, Чернушки и Звёздочки немало настрадались, пробивая человеку путь на орбиту.

Пройдет несколько лет. Многие космонавты узнают, что такое внеземное пространство. Один из них — Владислав Волков — по возвращении из первого своего полета напишет: «Внизу летела земная ночь. И вдруг из этой ночи сквозь толщу воздушного пространства… донесся лай собаки. Обыкновенной собаки, может, даже простой дворняжки. Показалось? Напряг весь свой слух, вызвал в памяти земные голоса — точно: лаяла собака. Звук еле слышим, но такое неповторимое ощущение вечности времени и жизни… Не знаю, где проходят пути ассоциаций, но мне почудилось, что это голос нашей Лайки. Попал он в эфир и навечно остался спутником Земли…»

Миллион во спасение душ

Можно бесконечно долго давать оценки, в том числе взаимоисключающие, событиям, происходившим в СССР на рубеже 80—90-х годов. Но то, что они сильнейшим образом всколыхнули общество и не прошли для него бесследно — общеизвестно. Их волны докатились и до удаленных от столицы на сотни, а то и тысячи километров мест, где испокон веков жили малые народы. О них в те годы никто из неспециалистов слыхом не слыхивал: не принято было средствам массовой информации углубляться в «весьма специфические вопросы», на которые дать однозначные и исчерпывающие ответы и сегодня непросто. Но времена менялись. Малые народы, такие как вепсы, гагаузы, ногайцы, шорцы, караимы, крымские татары, месхетинские турки и другие, стали подавать голос, жаловаться на неустроенность жизни, чаще используя почтовое сообщение, а иногда направляя в Москву своих посланников. Письма в большом количестве приходили в Советский фонд культуры, где я в то время работал. В основном в них заключалась просьба обратить внимание на бедственное положение культуры народа, невозможность преподавания родного языка, отсутствие поддержки развития художественных промыслов и так далее. С абсолютной очевидностью в письмах вскрывалась сложившаяся ситуация. С одной стороны — естественное стремление людей, нашедших в себе силу бороться за сохранение своей национальной культуры, помнить о своих корнях, не превратиться в манкуртов. С другой — долгий и изнурительный путь, преодолеть который, к сожалению, многим так и не удалось. В таком положении продолжал оставаться практически каждый малочисленный этнос на протяжении долгих лет.