— Как она выглядела? — перебил Саша.
— Очаровательно! — Сизов, копируя гостью, принял кокетливый вид, стараясь жестами передать её изящество.— Жёлтая с черным мантилья, шляпа с пером. И такая щедрая! Три ящика вина!
Друзья переглянулись.
— Куда пошёл Корсак? — быстро спросил Оленев.— Вы знаете адрес?
— Кажется, Большой канал… Как это?.. Каналэ Грандэ, палаццо Неро… Названия — язык сломаешь. Сейчас я уточню. В судовом журнале записано.
Сизов взял журнал и увидел грубо вырванные страницы.
— Вырвано…— прошептал он потрясённо.
— Иоганна,— уверенно сказал Саша, вставая.— Боюсь, мы опоздали! Идём.
— Не пори горячку. Осталось,— Оленев посмотрел на часы,— четверть часа. Мы можем разминуться с Алёшкой. И потом, не пропадать же омарам…
Толпа на улице пела, плясала, веселилась… На выгнутом аркой мостике расположились, веселя публику, бродячие циркачи, играл оркестр, дрессированная обезьянка, усевшись на плече «пажа», собирала в шляпу деньги за выступление.
Праздничный шум долетал до небольшой, уютной, богато обставленной гостиной в доме Христины Бевернской. На столах и подставках много цветов. Часы на инкрустированном столике играют нежную мелодию.
За столом, заставленном вином и фруктами, сидят хозяйка дома, Корсак и Брокдорф.
— Ваш поступок полон истинного милосердия,— сказала, обращаясь к Алеше, Христина.— Примите ещё раз слова благодарности.
— Отныне у вас нет более верного друга, чем я,— добавил Брокдорф.— Я хочу сделать вам подарок.— Он отстегнул шпагу и торжественно на вытянутых руках преподнёс её Корсаку.— Это — фамильная реликвия… Взамен вашей шпаги, что по моей вине покоится на дне морском.
Корсак встал.
— О, это слишком дорогой подарок… Семейные реликвии должны жить в своём доме.
— Вы ошибаетесь, это вовсе не дорогой подарок, хотя ему нет цены. Мой прадед по материнской линии получил её от королевы. На первый взгляд в ней нет ничего особенного, но опытный человек может оценить это оружие по достоинству: клинок из дамасской стали на два дюйма длиннее обычного, а эфес облегчён на полфунта и имеет очень удобную форму.
Брокдорф неожиданно сделал выпад и резким взмахом рассёк свечу.
Христина приподняла свечу, на подсвечнике осталась чисто сбритая её половина. Это походило на фокус.
— Браво! — воскликнула Христина.
— Ходит легенда,— продолжал Брокдорф,— что эта шпага принадлежала великому флибустьеру Дон Джону! Надеюсь, вам понравится мой подарок.
— Дорогой Брокдорф, я не смею злоупотреблять вашим великодушием.
