Никита перебросил беспомощное тело барона через барьер ложи, помогая циркачу его тащить.
Зрители завизжали, расступились.
Циркач-борец перебросил Брокдорфа через круп лошади, на которой уже сидел Белов. Саша послал коня вперёд.
Никита незаметно растворился в толпе.
Христина открыла глаза, её возлюбленный исчез.
На площади началась паника. За Беловым бросились в погоню… И в этот момент раздался взрыв на крыше. Все обернулись и застыли. Над тюрьмой стоял столб дыма…
В камеру, в образовавшуюся дыру, по пояс просунулся Паоло и протянул руку. Алёша помог Петре дотянуться до брата, тот вытянул её на крышу.
Забраться наверх по канату Алёше было проще простого…
Обескураженные зрители увидели три тени, которые скользили по крыше.
Раздались выстрелы — охрана наконец-то пришла в себя.
Алёша прижал к себе Петру и спрятался с ней за трубу.
— Скорее,— кричал им Паоло.
Рискуя жизнью под выстрелами, они бросились на его голос. Пули визжали, отбивая куски штукатурки. Но Мадонна смилостивилась над беглецами, и скоро они благополучно спустились с крыши по водосточной трубе…
Оставляя за собой погоню, всадник на белой лошади с пленником через седло скакал через пустую площадь Святого Марка… Следом за ним пробежали Алёша, Петра, Паоло… Все они неслись к пристани.
У причала стояла корабельная шлюпка с русскими моряками. Никита уже стоял в ней, напряжённо всматриваясь в темноту.
— Вёсла на воду,— приказал он, услышав цокот копыт. Матросы опустили весла.
Скоро на пристань выскочил Саша, следом за ним появились Алёша, Петра и Паоло. Они стащили упирающегося Брокдорфа с лошади и бросили его в шлюпку. Саша прыгнул к Оленеву. Тот размашистым жестом метнул Паоло мешочек с деньгами.
Алёша на миг задержался на пристани и неожиданно крепко поцеловал Петру в губы. Оттолкнув от себя девушку, он последовал за друзьями.
Петра упала на колени и подняла руки к небу.
— О, Мадонна,— закричала она, и страстная молитва полилась из её уст.
Напрасно Паоло пытался поднять сестру с колен. Она молилась на счастье и удачу своего мимолётного возлюбленного.
Лодка, набирая скорость, уходила от берега. Алёша печально смотрел на удаляющуюся пристань и тоненькую фигурку девушки…
Какое-то время друзья плыли молча. Только гребцы шумно дышали в такт, загребая вёслами воду. Потом Корсак, Белов и Оленев обнялись и замерли, их молчание было красноречивее любых слов.
Скоро показался берег, дикий и пустынный. У кромки воды стояла карета, запряжённая четвериком. Сизов вёл под уздцы коренника. Чадили факелы. Матросы помогли усадить связанного Брокдорфа в карету. Оленев сел рядом с бароном. Алёша, как всегда, залез на козлы, Белов устроился в седле за форейтора.
