Утром в понедельник Аня готова была отдать все на свете, чтобы только не ходить в школу. Во-первых, потому, что понедельник и так — день тяжелый, а во-вторых, потому, что ей предстояло встретиться с Ваней и Светой. Она понимала, что, конечно же, они провели вместе целый день и, судя по тому, что Света так и не позвонила, эта встреча не была такой уж безобидной.
„Деревенский лопушок, — вспомнила Аня слова подруги. — Выходит, что это не совсем так“.
Света подошла к ней первой и как ни в чем не бывало бросила:
— Привет.
Аня посмотрела исподлобья, стараясь понять, что у Светы на уме, и нехотя ответила:
— Здравствуй. Как дела?
— Все в порядке. С Волковым я встретилась, как мы и договаривались. Наврала ему про кота… — А он что — поверил?
— Конечно, поверил, только очень расстроился…
— Из-за меня? — с надеждой спросила Аня.
— Да нет, из-за того, что выходные пропадают.
И пригласил, раз уж мы встретились, куда-нибудь сходить.
Аня во все глаза смотрела на Свету, и она казалась ей красивой, как никогда.
„Интересно, люди рождаются с такой гладкой кожей или как-то специально за ней ухаживают?“ — не к месту подумала она.
— Спасибо, — сказала Аня. — Ты настоящая подруга.
Она хотела развернуться и отойти, но Света схватила ее за рукав.
— Послушай, чего ты обижаешься? Разве не ты меня отправила к нему?
— Я просила тебя предупредить. Только предупредить.
Аня очень боялась расплакаться у всех на глазах.
Она больно ущипнула себя за руку, чтобы отвлечься, но душевная боль все равно была сильнее.
— И что же? Я, по-твоему, не имею права с ним куда-нибудь сходить? Он, между прочим, сам мне это предложил. А ты его что, купила?
Аня отдернула руку и пошла прочь. Ей не хотелось продолжать этот унизительный разговор, потому что в глубине души она понимала, что по-своему Света права.
„Ведь мы с Ваней не пара, значит, кто угодно может занять это место, — думала она. — А красивые всегда правы“.
Мама часто говорила Ане, что внешность — не главное, важно, что у человека внутри, а не снаружи. „Так утешают уродов“, — огрызалась Аня и уходила в свою комнату.
Можно сколько угодно говорить о том, что главное — это душа и что „не родись красивой, а родись счастливой“, но когда с тобой никто не хочет знакомиться и когда на всех дискотеках ты спиной подпираешь стены, эти слова слабо утешают.
