— Анечка, в тебе есть обаяние, — еще говорила мама. — Ты веселая, а люди любят, веселых!
— Как же — обаяние, — огрызалась Аня. — Ты что думаешь, я не вижу?
И она в: сотый раз за день шла к зеркалу, чтобы травить себе душу, разглядывая толстые ноги, некрасивую грудь и короткую шею.
— Да никто тебя не будет так пристально разглядывать! — начинала сердиться мама. — Ты сама часто разглядываешь других людей? А почему думаешь, что к тебе должно быть какое-то особое внимание? Прекрати! Ты меня с ума сведешь!
А Аня и так знала, что на нее никто не обращает внимания — ни пристального, ни поверхностного, никакого. Теперь, после того, как Ваня подружился со Светой, погибла ее последняя надежда на понимание и любовь.
„Неужели мне показалось? — думала Аня. — Неужели я так жестоко обозналась принимая его за близкого человека?“
— Эй, — смущенно окликнул ее Ваня: — Есть минутка?
Она остановилась и обиженно посмотрела на него.
— Ну? — небрежно спросила она, стараясь заглушить обиду.
— Хотел спросить, как здоровье твоего, кота, — сказал Ваня.
— Мой кот жив и здоров, чего, и вам желаю, — сказала Аня, но уходить не торопилась. — А что?
— Да ничего. жалко, что так получилось.
— Да ладно, ничего страшного, — с напускным равнодушием сказала Аня. — Вы со Светой, по-моему, тоже неплохо время провели…
Она ждала, что он начнет ее разубеждать, скажет, что было скучно, что лучше бы он пошел с ней…
— Да, все было очень хорошо. — Ваня улыбнулся, припоминая эту встречу. — Мы пошли в тот самый Клуб Чайной Культуры, куда ты меня приглашала.
— В чайную?
— Да, и правда — удивительное место…
— Вы ходили в чайную? — снова переспросила Аня.
— Да, а что такого?
Ваня, никак не мог понять ее возмущения. А Аня не могла сказать ему; что эту чайную открыла она и что теперь ей обидно, что Света украла у нее и Ваню, и этот вечер, и это необычное место.
— Да так, ничего, — сказала она. — Может, сходим туда как-нибудь вместе?
— Конечно, сходим! — Ваня обрадовался. — В воскресенье мы опять пойдем туда со Светой. Может, присоединишься?
— Да уж нет, спасибо, — нижняя губа у Ани задрожала, как всегда бывало перед слезами. — Как-нибудь в другой раз.
— В другой так в другой. — Ваня растерянно смотрел ей вслед, не понимая, что ее так взволновало.
Дальше оставаться в школе совсем не хотелось.
Аня сама себе дала отгул, собрала учебники и вышла на улицу. Дул холодный, пронизывающий ветер, но она шла, не запахивая легкое пальто.
„Ну и пусть Я заболею, ну и пусть! — злорадствовала она. — Чем хуже, тем лучше!“
