Туся вздрогнула и проснулась оттого, что кто-то на самом деле прикоснулся к ее щеке.
— Ой! — тихо взвизгнула Туся, садясь и натягивая одеяло до ушей. — Как ты сюда попал?
— Обыкновенно. Через дверь, — ответил Сюсюка, а это был именно он. — Уговорить вашу тетю Полю оказалось совсем несложно. Она добрая.
Он замолчал, глядя на Тусю с обожанием.
У Сюсюки было широкое веснушчатое лицо и курносый нос. Он был блондином и зачесывал волосы на прямой пробор. И еще он всегда дергал заусенцы, когда нервничал. А нервничал он тогда, когда видел Тусю.
Всегда приятно, когда кто-то тебя так сильно любит. Особенно радовало то, что Сюсюка был на два года старше и учился в одном классе с Егором. Туся надеялась, что когда Егор поймет, как ее любит его друг, чувства шевельнутся и в его душе. Она знала, что так часто бывает у мальчиков: они влюбляются вслед за кем-то, думая так: «Раз он что-то в ней находит, значит, в ней действительно, что-то есть».
Однако любовь Сюсюки часто тяготила Тусю.
Вот и сейчас в его взгляде было столько нежности, что она невольно отвела глаза.
— Ты не рада? — тихо спросил он.
Ей стало стыдно своих мыслей, и она стала разуверять несчастного поклонника.
— Ну что ты! Конечно, рада. Просто я не ожидала.
— Понимаю, — кивнул Сюсюка. — Ты ждала меня вечером.
«Надо же, какой самоуверенный! — подумала Туся. — С чего это я вообще должна его ждать?»
— Нравятся? — спросил Сюсюка, указывая на гвоздики, которые стояли у Туси на тумбочке.
— Еще бы, — улыбнулась она. — Удивительные цветы. Это так трогательно.
— Да ладно, чего там, — смущенно заулыбался Сюсюка и пренебрежительно махнул рукой.
«Что это с ним? — подумала Туся. — То ли ревнует к Егору, то ли совсем от любви с ума сошел?»
— А тебе? — спросила она только для того, чтобы что-нибудь сказать.
— Что мне? — не понял Сюсюка.
— Тебе они нравятся? — спросила Туся, касаясь пальцами нежных лепестков.
— Ага, — кивнул Сюсюка. — Очень. По всему городу мотался, выбирал.
— Что выбирал?
— Да гвоздики эти. Чтобы были именно такими, с прожилками…
Туся покраснела, подступившие к горлу слезы не позволяли вымолвить ни слова. Смысл сказанного постепенно доходил до нее.
Это он, Сюсюка, ее бессменный поклонник, принес цветы. Дрожащей рукой она полезла под подушку и достала записку, написанную на неровно вырванном тетрадном листе.
— А это? — спрашивала она, заранее зная ответ. — Это ты написал?
— Конечно, я. Кто же еще?
— Боже! Какая я дура! — воскликнула Туся и схватилась за голову. — Как я могла так ошибиться!
