— Паша! Паш! Что с тобой!
— Да вот, зацепило! — отвечает, протягивая окровавленную левую руку.
Хочу подползти к нему поближе, помочь перевязаться, но плюхаюсь в снег лицом. В глазах какие-то круги, в голове звенит колокол алейской церкви. Мелькает мысль: «По мне звонит. Значит, не отмолила меня мама у своего бога».
Бывали мы в жестоких боях. Но этот из всех был жесточайшим. Много немцев побили. У нас тяжело ранены командир полка Каминский, лейтенант Березняк, погиб комбат Козловский. Раненного в руку Павла Багина отправили в госпиталь. Увидимся ли? Я легче отделался. Какое-то там сотрясение. В полковом медсанбате восемь дней отлежал и снова в строю.
В конце ноября, поддерживая конно-механизированную группу, мы-таки прогрызли долговременную оборону немцев. Взяли Большое и Малое Кропотово, Гриневку и Подосиновку. Перерезали железную дорогу Ржев — Сычевка.
Ранняя зима навалилась трескучими морозами и метелями. Наступаем по пояс в снегу, орудия тащим на себе…
12 февраля началось наступление Брянского фронта на Орловском плацдарме. Немецкое командование вынуждено было часть своих войск снять с нашего участка фронта и начать отступление. Мы продвигаемся вперед… 12 марта штурмом взята Вязьма. Перестал существовать Ржевско-Вяземский плацдарм. Не видать Москвы гитлеровцам!
Два года войны минуло. Повзрослели наши комсомольцы. Стали коммунистами. Я тоже принят в члены партии.
Вызвали в штаб полка.
— Гвардии сержант, вы направляетесь в артучилище.
Батарейцы проводили тепло, на память подарили часы «семикаменку». Встретимся ли снова на фронтовых дорогах?
До Можайска добрался на попутных автомашинах. Из Можайска до Москвы — поездом. Опять ходил на Красную площадь. Тянет сюда. Здесь Ильич! Кремль — это огромное живое сердце России.
К вечеру сел в поезд Москва — Свердловск. Со мной нехитрые солдатские пожитки — шинель, вещмешок. В вагоне народу мало.
Напротив меня сидит капитан медицинской службы. Зовут Вера. Интересная, умная собеседница. И красивая. Смущают ее погоны. Я-то сержант. У нее звездочек больше, чем у меня лычек. Луна упрямо лезет в окошко вагона, а мы болтаем, болтаем… Когда расставались, она сказала: «Хороший ты парень, Петро». И поцеловала… Мне почему-то стало грустно. Вот ведь, мелькнул солнечный зайчик, пощекотал мое огрубевшее солдатское сердце и исчез в этом огромном человеческом океане.
Артучилище эвакуировано из Ленинграда. Укомплектовано в основном фронтовиками. Меня назначили помкомвзвода. Учеба пошла нормально.
