Воскресенье. Сегодня я в увольнительной. Целый день бродил у пруда, недалеко от старинного завода. Жизнь есть жизнь. Несмотря на то, что идет жесточайшая война, по вечерам, как и до войны, гуляет молодежь, щебечут парочки и творится все человеческое. А я не могу пересилить тоску. Где сейчас Маша? Как дела в батарее? А Павел?
Пошел к начальнику училища.
— Не могу! Отчислите в полк!
— Командиры нужны!
Но я уже закусил удила:
— Сбегу на фронт!
Отчислили. Проводили на вокзал, ребята из взвода сунули в руки объемистый сверточек.
— Рассмотришь в дороге!
Мамочка! Тридцать кусочков туалетного мыла и записка: «Месячная норма курсантов твоего взвода… Поменяй и вспомни нас за чаркой…»
И я снова в своей родной батарее. Свалился как снег в летний день. Березняк, вернувшийся после госпиталя, объявляет:
— Ну что ж, теперь, после учебы, двигаем тебя на повышений Повоевал в наводчиках, принимай расчет орудия. Андрея Ивойлова возьми в пример.
Даже из семьи человек, бывает, уходит. Из 3-го гвардейского я не сам ушел, так сложились обстоятельства.
В боях за Оршу, при штурме Смоленска меня, как говорится, бог миловал. Я не получил ни одной царапины. А в относительно спокойной обстановке попал в беду.
Батарея располагалась на опушке леса. Было тихо. Ребята отдыхали. Мы с Шуриком Семеновым сидели на станине. Я читал письмо, полученное от Павла Багина. Его после госпиталя направили под Ленинград. Вдруг на бреющем полете выскочила пара «мессеров». Шурик мигом скатился в ровик, я за ним, но правой ногой зацепился за корень. И на тебе: пустяшный осколок, словно бритвой, перехватил сухожилие.
Подлечился. Разыскиваю полк, который успел перебазироваться буквально накануне. Зашел к минометчикам, спрашиваю: «Куда укатили?» Старший лейтенант, посмотрев мою красноармейскую книжку и справку из госпиталя, говорит:
— Вчера под погрузку на станцию Красное отбыли.
Я туда. Действительно, артчасть грузится. Но не наша. Нашел штаб, объяснил ситуацию. Проверили документы, посочувствовали, потом предложили:
— Сидай к нашему шалашу. Мы следом за 3-м гвардейским катим.
Временно прикомандировали к батарее Маурина.
До сих пор не знаю, намеренно ли меня обманули. Как-никак кадровый старший сержант, да еще из такого знаменитого полка. То ли кто-то вынужденно изменил маршрут следования? Гвардии майор Новиков вызвал, утешил:
— Какая тебе разница! Воевать везде надо. Будешь старшиной батареи.
Так весной 1944 года я попал в артполк пехотной дивизии.
