Мы по общему уговору скрепили торжественную клятву своими подписями. Березняк и Дац тоже расписались.
Перед отъездом Дац спросил Березняка:
— Кто нас прикрывает?
— Около роты курсантов Московского военного училища.
— Маловато!
— Да, но других нет.
Березняк заметил, что мы прислушиваемся к разговору, сказал для всех:
— Ну что, парни? Туговато будет! А выдюжить надо. Верю в вас! На пикировщиков внимания не обращать. Рогачевский прикроет. Выбивайте танки. Они у немцев главная сила.
Танки выползли из-за гребня высоты. Кошу глазом на окопы курсантов. Не суетятся хлопцы. Укладывают перед собой гранаты в связках.
Танки идут в два ряда. Одна пара, вторая, третья, четвертая, пятая… Да будет ли им конец?!
Начинает расчет Артюха. Выстрел за выстрелом. Левый головной горит. Еще один крутится волчком. Высокий курсант встал во весь рост, размахнулся и бросил связку гранат. Запылал третий танк. Но вот орудие Саши Артюха и позиции курсантов заволокло густым черным дымом. Слышатся разрывы бомб. Налетели бомбардировщики. Немцы атакуют по всем правилам.
Снова на шоссе танковая колонна в два ряда. Набирает скорость.
Идите. Теперь наш черед. Ящики со снарядами открыты. Вася Чекалин подал бронебойный. Я не промахнусь. Знаю, что не промахнусь. Идите!..
Восемьсот метров. Пятьсот метров…
— Подпусти их, Петя, — негромко подсказывает Ивойлов.
Плавно покачивается ствол тяжелого танка. Под башню тебя, под башню…
— Огонь!
— Горит? Горит!
— Огонь!
— Спекся, гад!
Второй танк заворочал стволом, нас ощупывает. А у нас ты как голенький, и мы проворнее на долю секунды. Угодил в гусеницу. И этот отвоевался пока.
Кто поймет душу наводчика, когда тот видит, что его снаряд сделал свое дело! Исчезают сомнения и страх, уступая место азарту и веселой, какой-то бесшабашной злости.
Обойдя подбитые машины, колонна движется вперед.
— Есть цель!
— Огонь!
Загорелся третий танк. Сзади и спереди орудия разорвались сразу два снаряда.
— Быстрей! Быстрей! — кричит Ивойлов.
— Есть цель!
— Огонь!
Попятились гады, волной разворачиваются. Что и требовалось!
Появились бомбардировщики. Бомба упала рядом. Я почувствовал, как что-то острое полоснуло меня по ноге и чуть выше поясницы. От боли потерял сознание.
Очнулся, видать, не скоро, разлепил веки. Передо мной, как в тумане, вырисовывается Павел Багин.
— Крепись, крепись, Петруха… Я тебя в лесок доставлю, и будет порядок.
Резкая боль в спине. Почему-то подумал: «Позвонок перебит». И опять потерял сознание.
