Видимо, от него я перенял равнодушие к бытовым удобствам, комфорту, шмоткам, автомобилям, и прочим неживым предметам.
Выйдя на пенсию, он вдруг неожиданно для всех начал рисовать небольшие акварели и раздавать их родственникам, друзьям и просто знакомым.
Вернувшись с Дальнего Востока, он, под давлением мамы, защитил кандидатскую диссертацию и уехал в Симферополь, в Институт минеральных ресурсов.
Ежегодно он организовывал и руководил геологическими экспедициями в Приазовье, на Волыни, в Крыму. Когда я подрос, он начал брать меня в эти экспедиции, оформлял коллектором. Коллектор — красивое слово, на самом деле, это просто чернорабочий, который носит рюкзак с образцами породы, найденными геологом.
Первый раз он меня взял в Приазовье на каникулах после 9 класса. Ехали мы крытым грузовиком, Жека в кабине, а остальные лежали на спальниках, на ящиках с разным барахлом. Для приема пищи мы не останавливались, так как Жека заявил, что есть будем по приезде на место. Но до места мы не доехали. К вечеру начался сильнейший ливень, дороги развезло, и шофер побоялся застрять. Остановились мы прямо посреди поля, неподалеку от какой-то деревни. Конечно, все страшно проголодались, и два геолога отправились в село за продуктами. Вернувшись, они рассказали, что нищета полнейшая, ночь, дождь, люди боятся пускать незнакомцев. Только председатель колхоза, к которому их направили, продал 2 буханки свежевыпеченного черного хлеба, кусок старого ёлкого сала, десяток яиц и два литра самогона. В каком-то огороде они надергали лука.
Все радовались такому шикарному ужину, но не я. Сало и лук не ем, сырые яйца не пью. Хлеб, еще горячий, пахнул божественно, я вонзил в него зубы и ужаснулся. Хлеб был кукурузный, и его вкус и структура мне страшно не понравились. В общем, все пили и ели, а я заснул голодный. Но голод — не тетка, и утром я ел и хлеб, и сало и даже сырой лук. После этого я уже с удовольствием воспринимал геологическое блюдо, которое, по версии брата, называлось «чифань»: похлебка, в которую бросали все, что можно найти в закромах экспедиции — картошка, крупы, колбаса, солонина и прочее. Это слово он привез из Приамурья, где в ходу исковерканное китайское «чи фан», которое означает просто еда, пища.
Следующая экспедиция отправилась на керченские карьеры.
Для экспедиций институт заказывал грузотакси в автоколонне, и новым шоферам приходилось каждый раз прилаживаться к Жекиному характеру, что давалось им нелегко.
