Все трое ожидают.
— Господин Кульпсон, вы сказали вначале, что жизнь цыгана прямо-таки wunderbar, — наконец произносит задумчиво Поммер.
— Да, я сказал это! — спешит подтвердить жених.
— Все это, может быть, и прекрасно, но муж должен заботиться о жене, у него должен быть кров и надежная должность. Если все это есть, то — да, конечно, он может и цыганом быть, если хочет. Когда найдете себе надежную службу и пробудете на том месте с год, то приходите снова…
— Отец, но я сама… я… — пытается Анна что-то сказать.
— С тобой мне говорить не о чем, я говорю с господином Кульпсоном!
— Значит… нет! — глухо произносит жених.
— Через год продолжим разговор, — остается учитель при своем.
— Отец, у него же есть должность! — в отчаянии восклицает Анна.
Поммер не спеша выколачивает трубку о скамейку.
— У него должна быть прочная должность, которая кормит, и ясная цель перед глазами.
Кульпсон съеживается, его карие блестящие глаза будто гаснут.
— Может быть, ты, Яан, все же… — пытается Кристина смягчить сердце мужа.
— Женитьба — это не из-за коровы торговаться!
Анна глотает слезы, ее красивое нежное лицо невольно кривится. Ее счастье растоптано, любовь поставлена под вопрос. Теперь только и остается, что топиться или лезть в петлю. Она ненавидит отца, этого бездушного, на ее взгляд, человека, сделанного будто из куска льда и непреклонно засовывающего в карман трубку — по ту сторону стола.
Как цветок-ноготок цвела она в этой тяжкой, среди бед и маяты, жизни, пока не нашла Видрика и поняла, что этот несмолкаемый, как в пчелином гнезде, гул в душе — не что иное, как желание любить.
Знает ли отец, что такое любовь?
Нет, пожалуй, не знает, он ратует за справедливость и порядок, но пусть он скажет, совместимы ли с любовью эти две вещи?
Анна вытирает слезы платком, который вышила сама. Им с Видриком придется, видно, бежать далеко, в чужие края, где их никто не знает. Переселиться в Россию, далеко-далеко, свить свое гнездо в первозданной глуши: ведь в Германию податься нельзя, хотя там кирпичные дома, — именно такой дом мечтает выстроить Видрик.
— Заночуете здесь? — спрашивает Поммер таким тоном, будто ничего особенного не произошло.
Анна отрицательно поводит головой. Здесь?! Ни за что на свете! Если бы еще отец принял сватовство, дело другое… Нет, нет… Анна вытирает лицо, она похожа на школьницу из Яагусилла, которой дали встрепку, на одну из тех, которых она сама помогала отцу воспитывать.
Господин Кульпсон ничего не говорит — он уже получил свою порцию розог, — сопя надевает пальто и котелок.
