— Что она там делает, пора стадо домой гнать.
Леэни невольно чувствует горечь в душе, они же должны были петь вдвоем. И надо же, так быстро наступает вечер!
Вот и сама Саали — бежит к ним. Там, за березняком у валуна, она услышала, как Леэни замолкла, и пошла сюда.
— Где ты веники оставила? — спрашивает бабушка. — Мужчины в баню собираются.
Саали краснеет. Бабушка еще в обед сказала, чтобы она наломала к вечеру свежих веников, но в разговоре с Элиасом она напрочь забыла о них. И Саали проворно поворачивает обратно — к березняку.
Трубы школы рдеют на закате. Строго высятся над двором липы; отец учил Поммера, что молния ударит в липу и не тронет дом. Когда липы вырастут вокруг дома, не надо бояться огня небесного.
Во дворе пахнет истопленной баней.
Маленький Сассь семенит им навстречу, он ступает всей стопой, на несгибающихся в коленях ножках, останавливается у ограды и говорит изумленно, увидев корову:
— Вёк!
— Глупенький, это же корова, — объясняет Леэни. — Она же мычит. Скажи: му-у!
Однако мальчуган повторяет, насупив брови:
— Вёк!
— Скажи: му-му! му-у! — не отстает от него Леэни. Сассь повышает голос и повторяет еще настойчивее:
— Вёк!
— Какой волк? Где волк? — выспрашивает Леэни, наклоняясь к Сассю. — Покажи, где волк?
Ребенок показывает рукой на кусты жасмина.
У Кристины по спине пробегают мурашки. Беспомощно смотрит она на мальчугана. Что же это такое?
В саду жужжат редкие пчелы, воздух напоен истомой: полное безветрие. Дым столбом ползет в небо.
В кухне и в комнате жарко, плита и печь так и пылают: готовят ужин, пекут булки. Мальчишки под водительством Лео принесли в дом березки. Все углы заставлены ими, даже в мансарде и классной комнате пахнет березками. Канун яанова дня! Кристина взяла из комода простыни — хрустящие, прохладные, жесткие. Банное белье аккуратно разложено на скамейке. Ото всего веет уютом и радостью бытия.
Только Мария озабочена. Она ходила встречать вечерний поезд, заколов волосы вверх, смыв с лица и рук пахучим мылом запахи огорода, однако муж не приехал, хотя и обещал побывать в деревне на яанов день. Это портит ей настроение, она замыкается в себе.
После бани и ужина вся семья собирается идти к костру яановой ночи.
До холма Пиррумяэ неблизко, целых полторы версты. Там на хуторе живут старухи, две старых девы — сестры. Им не до того, чтобы жечь яанов огонь, да и сами они никогда не ходили в яанову ночь на холм к огню. Однако они не против, чтобы семья школьного наставника разожгла костер. Дрова на кострище уже есть, об этом позаботились мальчишки; теперь остается только зажечь огонь.
