Развлечения найти нетрудно, были бы деньги. Можно, например, пойти в ресторан и великолепно поужинать за несколько крон. Крону стоит шницель по-венски иди кусок вкусной жареной телятины, обвалянный в сухарях с яйцом, да такой большой, что едва помещается на тарелке. Если ты успел уже поужинать, неплохо бы выпить пивка. Семнадцать филлеров кружка пива, чистое наслаждение потягивать его. У молодого человека в кафе всегда есть возможность полюбоваться хорошенькими женщинами, а при наличии денег и завязать знакомство с кем-нибудь из них. Лишь ни на что не годные мужчины дают в газетах подобные объявления: «Обращаюсь с вопросом к красивой даме, которую в кафе Э. просил я следить за газетой…» А еще можно спокойно почитать венгерские и иностранные журналы и газеты. Там есть и газеты, и журналы, и подходящая атмосфера для приятного чтения. «Заканчивается отделка Будайского королевского дворца», — пишут в газете, и тут же приложена фотография с видом дворца. Интересна и такая новость: «Визит американских военных кораблей в порт Фиуме к губернатору барону Эрвину Роснеру».
А в кафешантанах цыганские оркестры играют. В «Эмке» — оркестр Йошки Домбовари Бабари, в «Миллениуме» — Кароя и Арпада Толла. Любители развлечений до утра просиживают там. Или отправляются в Будайскую крепость, в разные увеселительные заведения с французскими названиями, где танцуют, поют и предлагают себя разные красотки. Кто зарабатывает тысячу крон в месяц, тому доступны чувственные наслаждения, утонченные блюда, вина, женщины; на рассвете в пролетке прикатывает он домой. И таких немало, а бывает и больше зарабатывают. Коммерсанты, масса маклеров, не говоря уж о настоящих богачах: о помещиках, домовладельцах, фабрикантах и рантье. Адвокаты и врачи тоже, случается, преуспевают. К примеру, адвокат Ш. Э., у него в конторе Надьреви служил целый год, когда учился на втором курсе. Ш. Э. происходил из бедной семьи, но стал адвокатом и в пятьдесят лет, помимо процветающей конторы, владел двумя доходными домами. В его конторе Надьреви познал, что сулит обеспеченная жизнь, материальный достаток. Зимой — путешествия в Татры, летом — в Аббацию. Элегантные костюмы. Ш. Э. носил шляпу, которая стоила триста крон, — пятимесячное жалованье его конторщика… Конечно, не один Ш. Э. служил для Надьреви примером. Многим хотел бы он подражать; всевозможные желания кипели в нем, противоречивые и даже взаимоисключающие. Он мечтал стать математиком, ученым; отказавшись от больших заработков и радостей жизни, посвятить себя науке и влачить жалкое существование на скромное учительское жалованье. Ему нравилось решать математические задачи и уравнения. Он хотел стать врачом, но понимал, что не сможет, потому что болезни, раны, смерть и трупы внушали ему отвращение. Хотел стать известным шахматистом. Он хорошо играл в шахматы; без доски, в уме разыгрывал целые партии. Потом и от этого намерения он отказался. Итак, примерами для подражания служил ему гроссмейстер Мароци, терапевт Ференц Тауск, к которому он не раз обращался с жалобами на нервы и жжение в желудке, математик Липот Фейер, в двадцать пять лет читавший уже лекции в университете. Иштвану Надьреви хотелось быть красавцем и вызывать восхищение женщин, как артист Имре Часар. И хотелось быть силачом, как борец Лурих… Рано понял он огромное значение денег. Нет денег, нет и здоровья; они наделяют красотой, властью, силой, гарантируют безопасность, защиту от бесчестных посягательств ближних, а, значит, порой и защиту от так называемого правосудия. Деньги — средство для завоевания симпатии и любви. У кого нет денег, тому нечего помышлять о связи с порядочной женщиной, поскольку бедняку не по карману хорошая квартира, дорогие развлечения, элегантная одежда, — необходимые условия любовной связи. Надьреви очень хотелось красиво одеваться. И… тоже тщетно.
