Пока нам противник смеялся в лицо,
Сидели у бруствера трое бойцов.
Вдруг младший придумал достойный ответ:
Из ранца он вытащил Новый Завет.
Один среди нас он тогда не струхнул —
На бруствере Библию он распахнул.
Страницы порхают движеньем руки —
Мальчишка читает главу от Луки,
Где в сумрачном блеске кровавой луны
Иуда погубит Христа без вины…
А варварский праздник бушует опять,
Но юный солдат продолжает читать.
Пускай же разбудит небесный отец
Молчанье окопов, молчанье сердец!
Солдат свою книгу закрыл наконец:
Молчанье окопов, молчанье сердец
Сменяется песней… в округе лесной
Мой полк пробудился… Сто тридцать восьмой!
Кто злобу врага без ответа терпел,
Теперь из окопа восторженно пел.
Один кто-то начал… продолжил другой,
И вот уж мотив подхватил часовой.
За траверсом траверс ту песню носил,
За голосом голос её повторил.
«Спокойна, прекрасная родина, будь!» —
Пылала земли раскалённая грудь.
«Позволь нам на страже отчизны стоять!» —
Вовек не устанут бойцы повторять.
Смиренна, упряма, спокойна, тверда
Была наша вольная песня тогда.
Но песню мы пели не шквальным огнём,
Её мы согрели на сердце своём…
Мы пели её, как молитвенный стих…
На дальних болотах противник затих.
И ныне отчётливо помнится нам,
Как юная кровь подступала к губам:
О боже, прошу я, ты нас не покинь!
Я слово «отчизна» твержу, как «аминь»…
Мы в сердце своём утешались с тобой:
Победою духа окончится бой.
Как храм, нас укрыла древесная сень —
Надолго запомню я Троицын день!
