– Возвращаются?
– А что вы думаете? Конечно, есть исключения. Давайте пойдем наверх, пока нас не хватил солнечный удар.
Граф увидел большую столовую на первом этаже, в которую, как сказала госпожа Лихтенвальтер, пациенты никогда не ходят. Это естественно, так как пребывание в заведении Иеремии Валпа не должно предаваться огласке. В столовой обедают сиделки.
– Хорошее помещение для заседаний опекунского совета, – предположил Граф, но госпожа Лихтенвальтер покачала головой.
– Мы больше не проводим их. Слава богу, все это происходит где-то в конторе деловой части города… Там, напротив, наша маленькая приемная врача. Приятная комната, не правда ли?
Граф выразил восхищение приемной, затем последовал за госпожой Лихтенвальтер наверх и осмотрел оба дома. На каждом этаже они сообщались двойными дверьми, прорезанными в капитальной стене. Он увидел множество запертых помещений, несколько больших, хорошо оборудованных пустых комнат, пару – поменьше, а также одну очень маленькую комнатушку на верхнем этаже, освещенную окном в потолке. Заведующая сказала, что проживание госпожи Мадер обойдется сравнительно недорого. Однако, предполагаемое обиталище, душное и без ванны, показалось Графу баснословно дорогим.
– Ну и цены у вас! – проговорил он с восхищением.
– А почему бы и нет? Такие лечебницы не растут на каждом кусте.
– Боюсь, обстановка здесь – не говоря уже об оплате – не совсем подходит бедной госпоже Мадер.
Они уже почти спустились к гостиной, когда Граф, шедший позади своего гида, как бы между прочим, спросил:
– А как поживает пациент доктора Троллингера?
Глава 13
«Заберите меня домой…»
От неожиданности госпожа Лихтенвальтер остановилась на мгновение, крепко вцепившись пальцами в перила.
– Мы никогда не обсуждаем пациентов, – проговорила она.
– Тогда, возможно, доктор Бьянчи сможет рассказать мне об этом.
Госпожа Лихтенвальтер достигла нижней ступеньки лестницы, повернулась и взглянула на Графа. Он небрежно опирался о колонну винтовой лестницы.
– У наших больных есть привилегии, – твердо произнесла она.
– Так же, как и у врачей. Вам не мешает жить мысль о том, какие у них привилегии и насколько мы полагаемся на них? – спросил он с улыбкой.
– Проживем как-нибудь, – довольно грубо ответила она.
– А если доктор окажется негодным – иногда такое бывает, – он ведь все равно остается при своем? Вам, должно быть, это яснее, чем любому непосвященному.
И хотя за все время осмотра клиники Граф не слышал ни единого звука, не говоря уже о человеческих голосах, госпожа Лихтенвальтер, озираясь вокруг, спросила хриплым шепотом:
