— Да. Я предоставляю это право тебе. — Хельга закурила. — Не мне ломать голову над подобными проблемами — у меня и без того хватает дел. — Она посмотрела на Коринфа с нежной улыбкой, которой удостаивались очень немногие. — Да, а как поживает Шейла?
— Все в порядке. Как ты?
— Нормально.
Она сказала это совершенно безразличным тоном.
— Ты обязательно должна побывать у нас в гостях. — Он пытался поддержать вежливый разговор, хотя уже не мог думать ни о чем, кроме новой проблемы. — Давненько тебя не было. Можешь прийти не одна.
— Ты имеешь в виду Джима? На прошлой неделе я дала ему отставку. Сама же я зайду непременно. — Она встала из-за стола. — Ну что — по местам?.. До встречи.
Она направилась к столику кассира. Коринф — неожиданно для себя — пробормотал вслух, проводив ее взглядом:
— Интересно, почему ей не везет с мужчинами? Она ведь и собой хороша, и достаточно умна…
— Она этого не хочет, — хмыкнул в ответ Льюис.
— Да, похоже на то… А ведь в Миннеаполисе она была совсем другой. Что с ней могло стрястись?
Льюис пожал плечами.
— Думаю, тебе это известно, — сказал Коринф. — Ты почему-то всегда понимал женщин лучше. И ты ей нравишься больше всех прочих.
— Нам обоим нравится музыка, — буркнул в ответ Льюис. По его мнению, в ней после 1900 года не было создано ничего сколь-нибудь значимого. — И мы оба умеем держать язык за зубами.
— Ладно, ладно, — засмеялся Коринф, поднимаясь из-за стола. — Пойду-ка я в лабораторию. Конечно, жаль расставаться с фазовым анализатором, но эта новая проблема… — Он сделал небольшую паузу. — Слушай, а почему бы не разделить эту работу между всеми? Каждый сделает что-то свое, понимаешь? Тогда мы быстро со всем этим разберемся.
Льюис молча кивнул и последовал за Коринфом.
К вечеру результат уже был известен. Едва Коринф взглянул на цифры, он почувствовал, как все у него внутри похолодело. Он вдруг почувствовал себя крошечным и ничтожным.
Изменились все электромагнитные явления.
Речь шла о каких-то долях процента, но это было уже неважно. То обстоятельство, что физические константы изменились, обращало в прах сотни теорий. Проблема в силу своей тонкости была достаточно сложной. Как узнать истинное значение тех или иных величин, если известно, что средства измерения тоже изменились, поскольку их характеристики определяются интересующими нас величинами?
И все же существовали пути решения проблемы. В этом мире нет ничего абсолютного, все существует во взаимосвязи — одни величины определяются другими, другие — третьими, и так далее. Важно именно это.
