Воцарилась пауза, потому что Оля не находила слов для ответа. Смущаясь, сказала первое, что пришло на ум:
— Ничего себе обычай…
— Мудрый обычай! — с нажимом подтвердил Куреке. — Ребенка они отдают родителям мужа на воспитание. Сами они еще молоды, им надо в гости ходить, учиться, работать — тяжело. А старикам зато радость. Для них это самый дорогой человек. И знаешь, дочка, я сам видел — молодеют старики, как родившая женщина. Болеть им нельзя, умирать им нельзя, им надо много сил, чтобы вырастить молодое деревце. Ну а других детей молодые воспитывают сами. Мы помогаем, а они воспитывают. Ты придешь к нам, дочка?
— И-не знаю, — боясь обидеть отказом, пожала плечами Оля.
— Я не тороплю. Но приходи, дочка. До свиданья. Коп рахмет!
Куреке поднялся, заложил руку за спину и, поддерживаемый Ниной Васильевной, удалился.
— Ничего себе обычай, — задумчиво повторила Оля.
— Это кто — жених? — не скрывая сарказма, поинтересовался телемастер.
— Ага. Один из женихов. Вот думаю: дать согласие или нет?
— Конечно, давайте, — нарочито бодряческим тоном подсказал Игорь. — Притом он такая знаменитость!
— Откуда вы знаете?
— Сразу видно, — Игорь вскинул руки, показывая, неужели, дескать, это объяснять надо.
— А знаете, Игорь, — не приняла шутку Оля, — я, пожалуй, соглашусь.
— Поздравляю! Наконец-то и вы нашли своего Ромео.
IV
Оля идет по улице. И странное дело: встречные мужчины галантно приподнимают шляпы, женщины завистливо смотрят вслед. «Что бы это значило? Ах, да! — неожиданно прозревает Оля. — Ведь сегодня в „Вечерке“ опубликовали мой портрет». «Пятьсот женихов Оли К.», — сообщила газета, потрясенная лихим рекордом. Профессора и домоуправы, инженеры и студенты, военнослужащие и просто служащие и, по слухам, сам директор мебельного магазина предложили ей руку и сердце. И сейчас Оля шла на стадион «Динамо», где собрались все кандидаты в женихи.
Стадион гудел. Со стадиона волнами доносились запахи роз, калл, сирени, гвоздик, пионов и прочих дивных растений, отличающихся от своих съедобных собратьев некрасивыми ценами. Тут Оля услышала голос мамы, которая сидела посреди футбольного поля у микрофона и мягким голосом предупреждала: «Прошу не горланить! Оля всегда опаздывает». Когда Оля, пройдя через какой-то мрачный тоннель, вынырнула у края поля, мужчины как по команде встали. Оля, придерживая правой рукой сумочку, на все четыре стороны продемонстрировала изящный книксен. Потом подошла к маме и села рядом.
